Григоров, Александр Николаевич
| Александр Николаевич Григоров | |
 | |
| Род деятельности: |
меценат |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: |
усадьба Липки Епифанского уезда Тульской губернии |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Александр Николаевич Григоров (1799—1870) — действительный статский советник, меценат, основатель первого в Российской империи специализированного женского учебного заведения[1].
Содержание
Биография
Родился в 1799 г. в усадьбе Липки Епифанского уезда Тульской губернии. Был старшим сыном помещика Н. В. Григорова, получил домашнее образование. В 1812 году переехал в принадлежащую матери усадьбу Березовка, находившуюся в Костромской губернии.
В 1821 году поступил на военную службу юнкером в 6-ю артиллерийскую бригаду, дислоцированную на Украине. В то время там под руководством командира Вятского пехотного полка полковника П. И. Пестеля активно действовало Южное тайное общество. Когда Григоров был произведен в прапорщики (первый офицерский чин), он попал в 20-ую артиллерийскую бригаду, стоявшую в Тульчине. Александр Николаевич поддался влиянию идей тогдашней офицерской среды и сблизился со многими будущими декабристами.
В 1823 году Григоров подает в отставку, в связи с чем его связь с прежними сослуживцами прерывается (впоследствии, после разгрома тайных обществ, это позволило ему избежать преследований). Уволившись из армии, Александр Николаевич женится на своей давней возлюбленной, Марии Александровне Полозовой, овдовевшей дочери помещика А. В. Полозова — владельца нескольких деревень в Галичском уезде Костромской губернии. Сразу после женитьбы переехал в купленное имение Александровское Кинешемского уезда где и прожил достаточно долгое время. Первый брак Григорова длился 9 лет, в семье было четверо детей. Во время последних родов Мария Александровна скончалась, а последующую заботу о детях приняла на себя её мать.
Ближе к 1855 году Григоров переехал в Кострому, где был избран совестным судьей.[2]. Его второй супругой стала сестра первооткрывателя сибирских золотых приисков, миллионера и мецената П. В. Голубкова. В 1858 году после кончины последнего супругам Григоровым досталось громадное состояние, большую часть которого Александр Николаевич пожертвовал на благотворительность и на обустройство Костромы.[3].
Григоровское училище
На его средства 25 августа 1857 г. в г. Костроме было открыто «училище I-го разряда для девиц всех сословий». Сам Григоров осуществлял активную финансовую поддержку новоиспеченному учебному заведению: лично оплачивал услуги девяти учителей, вносил плату за аренду и отопление помещения. В 1858 году училище посетили император Александр Николаевич и государыня Мария Александровна.
В августе 1860 года училище переехало в собственный каменный дом на ул. Пятницкой, купленный и отремонтированный на его же средства. После смерти А. Н. Григорова по Высочайшему повелению 24 мая 1870 году училище было преобразовано в Григоровскую женскую гимназию, ставшую первой женской гимназией во всей Российской империи[4]. К 1907 году в гимназии обучалось более 700 учениц[5].
Помимо этого на его средства были проведены реставрация Богоявленского монастыря, костромского театра, и других заведений[6]. В глазах современников А. Н. Григоров выглядел не только видным благотворителем, но и человеком либеральных взглядов. Григоров резко негативно относился к крепостному праву, поэтому он не только лично распорядился отпустить принадлежавших ему крестьян на волю, но и помог им устроиться на работу на костромской завод Шиповых.
Александр Николаевич Григоров умер в 1870 году. Похоронен в селе Спас-Заборье Кинешемского уезда Костромской губернии.
Напишите отзыв о статье "Григоров, Александр Николаевич"
Примечания
- ↑ Полтавская Е. И. [library-21.narod.ru/articles/grigorov/grigorov.html «Григоров-вальс»: к истории создания первой женской гимназии в России] // Школьная библиотека. — 2007. — № 3.
- ↑ В. Бочков. Старая Кострома. — Кострома: Эврика-М, 1997. — С. 13. — ISBN 5-89362-001-1.
- ↑ В. Бочков. Старая Кострома. — Кострома: Эврика-М, 1997. — С. 14. — ISBN 5-89362-001-1.
- ↑ В. Бочков. Старая Кострома. — Кострома: Эврика-М, 1997. — С. 161. — ISBN 5-89362-001-1.
- ↑ В настоящее время в здании Григоровской гимназии располагается один из корпусов Костромского государственного университета имени Н. А. Некрасова.
- ↑ В. Г. Глушкова. Костромская земля. — Москва: Вече, 19972012. — С. 114-115. — ISBN 978-5-9533-4899-7.
Ссылки
- Полтавская Е. И. [library-21.narod.ru/articles/grigorov/grigorov.html «Григоров-вальс»: к истории создания первой женской гимназии в России]. // Школьная библиотека. — 2007. — № 3.
- Григоров А. А. [costroma.k156.ru/d/05_grigorovy.html#an Из жизни Александра Николаевича Григорова] // Из истории костромского дворянства / Сост., вступ. ст. и примечания Н. А. Зонтикова. — Кострома, 1993. — 472 с.: ил. — ISBN 5-7184-0005-9.
Отрывок, характеризующий Григоров, Александр Николаевич
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.
Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
