Григорьев, Григорий Григорьевич

Григорий Григорьевич Григорьев<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Олонецкий губернатор
май 1870 — май 1890
Монарх:	Александр II, Александр III
Предшественник:	Юлий Константинович Арсеньев
Преемник:	Михаил Михайлович Весёлкин
Рождение:	14 сентября 1819(1819-09-14)
Смерть:	5 марта 1899(1899-03-05) (79 лет) Флоренция, Италия
Отец:	Григорий Владимирович Орлов
Мать:	Мария Кос (полячка)
Награды:

Григо́рий Григо́рьевич Григо́рьев (14 сентября 1819 года — 5 марта 1899 года, Флоренция) — российский государственный деятель, тайный советник.

Биография

Внебрачный сын графа Григория Владимировича Орлова.

Окончил Медицинско-хирургическую академию в Санкт-Петербурге в 1844 году. Служил в Мариинской больнице для бедных. В 1847 году переведён в канцелярию Военного министерства. С 1850 года — в аппарате Министерства внутренних дел на должностях служащего хозяйственного департамента, чиновника особых поручений.

В 1857 году — член Главного комитета о пособии жителям Новороссийского края, пострадавшим от Крымской войны.

С 26 июля 1863 года — по 21 октября 1866 года — пензенский вице—губернатор. С 1866 года — владимирский вице-губернатор.

25 мая 1870 года назначен Олонецким губернатором. На этом посту осуществил поземельное устройство бывших государственных крестьян по реформе 1866 года. По его инициативе была построена дорога Повенец-Сумпосад, телеграфные линии на Олонец, Повенец, Пудож и Сумский посад, организовано регулярное пароходное сообщение между Сумским Посадом и монастырем, между Повенцом, Пудожем, Вытегрой и Вознесеньем.

Г. Г. Григорьев направил записку в Комитет министров по вопросу необходимости проведения изысканий для постройки Беломорско-Балтийского канала. Согласно утверждённому 8 марта 1886 года распоряжению Комитета министров в 1887 и 1888 годах были проведены изыскания за счёт казны по сооружению канала. Олонецкое губернское земство при содействии местного статистического комитета произвело произвело всестороннее экономическое исследование и опубликовало его в отдельном труде «Экономическое значение Беломорского канала».

Большое внимание Г. Г. Григорьев уделял развитию здравоохранения, народного образования, изучению природных ресурсов края. По его предложению была реорганизована земская медицинская служба. Для подготовки педагогических кадров по ходатайству губернатора в Вытегре была открыта первая в губернии учительская семинария, в 1870—1880 годах начали работать более 200 новых народных школ различных ведомств.

Активно содействовал развитию и благоустройству Петрозаводска. Поднял вопрос об установке в городе памятника Петру I в связи с 200 — летним юбилеем (открыт в 1873 году). При нём возобновилась деятельность в Петрозаводске Публичной библиотеки (1871), было завершено сооружение нового кафедрального Святодуховского собора (1872), установлен на средства земства памятник Александру II (1885).

Под руководством Г. Г. Григорьева в Петрозаводске был организован Олонецкий естественно-промышленный и историко-этнографический музей.

С 1890 года — член Совета Министерства внутренних дел.

Награждён орденами Белого Орла, Св. Анны 1-й и 2-й степеней, Св. Станислава 1-й степени, Св. Владимира 2-й и 3-й степеней.

Член Русского географического и Императорского Санкт-Петербургского минералогического обществ. Почетный гражданин г. Петрозаводска и уездных городов Олонецкой губернии (Вытегры, Каргополя, Лодейного Поля, Олонца, Повенца, Пудожа).

Семья

В первом браке был женат на Марии Ивановне (урожд. Одоевская) (1833-13 июля 1866), дочери князя И. С. Одоевского.

Дети от первого брака:

• дочь Ольга (род. 15 июля 1864), выпускница Смольного института
• сын Александр (род. 12 июля 1866—1916), выпускник Императорского училища правоведения

Во втором браке был женат на Елизавете Владимировне (урожд. Савельева-Ростиславич), сестре В. В. Савельева, председателя Олонецкой губернской земской управы.

Дети от второго брака:

• сын Владимир (род. 12 августа 1869), воспитывался в Александровском лицее.
• дочь Вера (род. 15 июня 1873, Петрозаводск).

Сочинения

• О существе власти губернатора и его официальном положении среди губернских должностных лиц.
• О государственном значении Беломорского канала (1885 г.)

Литература

• Кораблёв, Н. А. Олонецкие губернаторы и генерал-губернаторы : биогр. справ. / Н. А. Кораблёв, Т. А. Мошина. — Петрозаводск: Паритет, 2006. — 100 с.: ил. — ISBN 5-87870-006-9. — Из содерж.: Левашов В. А. — С. 69-73.
• О государственном значении Беломорского канала / [записка Г. Г. Григорьева] // Русское судоходство. — 1890. — No 123/124. — С. 39-45.
• Кораблёв, Н. А. Григорьев Григорий Григорьевич / Н. А. Кораблёв // Карелия : энциклопедия. В 3 т. Т. 1. А — Й. — Петрозаводск, 2007. — С. 278.
• Кораблёв, Н. А. Григорьев Григорий Григорьевич / Н. А. Кораблёв, Т. А. Мошина // Олонецкие губернаторы и генерал-губернаторы : биогр. справ.
• Мошина, Т. А. Г. Г. Григорьев — Олонецкий губернатор, основатель музея («При доброй воле и энергии губернатора») / Т. А. Мошина // Музей и краеведение на Европейском Севере : материалы Междунар. науч.-практ. конф., 8-11 окт. 2001 г., Петрозаводск. — Петрозаводск, 2001. — С. 4-8. — Библиогр : с. 8.
• [Г. Г. Григорьев] // Петрозаводск: хроника трёх столетий, 1703—2003. — Петрозаводск, 2002. — С. 111.
• Олонецкий музей естественно-промышленный и историческо-этнографический, основанный при Губернском Статистическом комитете в 1871 году : кат. предметов, поступивших в музей (по 1 мая 1876) / сост. А. Ивановым. — Петрозаводск : Губерн. тип., 1876. — 67 с. -

Из содерж.: Основание Олонецкого Естественно-Промышленного и Историческо-Этно-графического музея. — С. 3-4.

• О деятельности тайного советника Григорьева в его управление Олонецкою губерниею (1870—1887). — Петрозаводск : Губерн. тип, 1887. — IV, 57 с.
• Макарьев, С. Карельский государственный музей (1873—1928) // Карелия : ежегодник Карел. гос. музея за 1928 год. — Петрозаводск, 1930. — Т. 1 — С. 7-18.
• Мошина, Т. Знал лично много ученых : у истоков создания гос. краевед. музея стоял губернатор Григорьев / Татьяна Мошина // Курьер Карелии. — 2006. — 26 окт. — С. 9.
• Мошина, Т. Слово о губернаторе // Карельский государственный краеведческий музей: нам 135 лет! : [юбилейн. вып. газ]. — 2006.
• Баданов, В. Первые лица Олонецкого края : страницы истории / Вадим Баданов // Карелия. — 2006. — 16 нояб. — С. 15.
• Вдовинец, Е. Тайны тайного советника Григорьева / Е. Вдовинец // Петрозаводск. — 1998. — 16 окт. (№ 42). — С. 14.
• Благовещенский, И. И. Григорий Григорьевич Григорьев : [некролог] / И. И. Благовещенский // Олонец. губерн. ведомости. — 1899. — 17, 20 марта.

Ссылки

• [www.gov.karelia.ru/Different/Encyclopedia/encycl20.html Григорий Григорьевич Григорьев]
• [www.rkna.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=313&Itemid=1 Олонецкий губернатор Григорий Григорьевич Григорьев ]
• [library.karelia.ru/kalend2009/kalendar2009/months/html/14.09.1819.html Григорий Григорьевич Григорьев]
• [300.ptz.ru/history/photo1.shtml Портрет Г. Г. Григорьева]

Отрывок, характеризующий Григорьев, Григорий Григорьевич

– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.