Григорьев, Иван Антонович

Иван Антонович Григорьев
Дата рождения:	17 ноября 1902(1902-11-17)
Место рождения:	с. Паданы, Олонецкая губерния
Дата смерти:	31 июля 1942(1942-07-31) (39 лет)
Место смерти:	Муезерский район,Карело-Финская ССР
Супруга:	Ольга Ивановна Григорьева
Дети:	Людмила, Николай
Награды и премии:

Иван Антонович Григо́рьев (1902—1942) — один из организаторов и руководителей партизанского движения в Карелии в годы Великой Отечественной войны, майор, командир партизанской бригады.

Биография

Родился в крестьянской семье, карел.

В 1917—1920 годах работал слесарем в железнодорожном депо станции Масельгская Мурманской железной дороги.

В 1920 году ушёл добровольцем в Красную армию. Член РКП(б) с 1922 года.

В 1920—1936 годах служил в органах ВЧК (ОГПУ), в пограничных войсках в Карелии.

Окончил Высшую пограничную школу ОГПУ в 1935 году.

До августа 1941 года работал помощником начальника противовоздушной обороны Петрозаводска.

В начале Советско-финской войны (1941—1944) старший лейтенант Григорьев И. А. воевал командиром взвода в партизанском отряде «Бей фашистов». За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими и финскими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество командир взвода партизанского отряда «Бей фашистов» старший лейтенант Григорьев Иван Антонович был награждён орденом Красной Звезды приказом по войскам Карельского фронта № 0119/Н от 19 декабря 1941 года.

С октября 1941 года командовал батальоном особого назначения Карельского фронта, с февраля 1942 года — командир 1-й партизанской бригады.

С 29 июня по 25 августа 1942 года бригада в составе 6-ти отрядов общей численностью 648 человек совершила 650-ти километровый рейд по тылам противника в районе озёр Сегозеро и Поросозеро. 30 июля 1942 года бригада была окружена в районе сегозерских лесов. В бою за высоту 264,9 И. А. Григорьев был четырежды ранен, но продолжал руководить отрядом. При прорыве из окружения погиб. Командир 1 партизанской бригады майор Григорьев Иван Антонович был награждён орденом Ленина (посмертно).

Похоронен в селе Паданы в братской могиле.

Память

Паданская средняя школа носит имя И. А. Григорьева.

Одна из улиц села Паданы названа именем И. А. Григорьева.

См. также

• Партизанское движение в Карелии во время Великой Отечественной войны

Литература

• Карелия. Годы. Люди. — Петрозаводск: Карельское книжное издательство, 1967. — С. 176-186. — 420 с. — 4000 экз.

Ссылки

• [www.pobeda1945.su/frontovik/24148 Григорьев Иван Антонович]
• [monuments.karelia.ru/ob-ekty-kul-turnogo-nasledija/kniga-velikaja-otechestvennaja-vojna-v-karelii-pamjatniki-i-pamjatnye-mesta/stat-i-ob-ob-ektah-voenno-istoricheskogo-nasledija/muezerskij-rajon/pamjatnyj-znak-na-vysote-264-9/ Памятный знак на высоте 264,9]
• [alcala.ru/bse/izbrannoe/slovar-G/G14567.shtml Большая Советская Энциклопедия М.: «Советская энциклопедия», 1969—1978]

Отрывок, характеризующий Григорьев, Иван Антонович

Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.