Григорьев, Юрий Владимирович (книговед)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Григорьев Юрий Владимирович
Род деятельности:

книговед

Дата рождения:

28 августа (9 сентября) 1899(1899-09-09)

Место рождения:

Москва,
Российская империя

Гражданство:

СССР СССР

Подданство:

Российская империя Российская империя

Дата смерти:

16 января 1973(1973-01-16) (73 года)

Место смерти:

Москва, СССР

Юрий Владимирович Григорьев (18991973) — советский книговед и библиотековед, профессор (1961); автор около 200 научных работ.



Биография

Родился 28 августа (9 сентября по новому стилю) 1899 года в Москве. Правнук поэта Аполлона Григорьева.

В 1918 году окончил гимназию и в декабре того же года начал работать в качестве делопроизводителя в Московском уездном совете депутатов, затем — в отделе народного образования Бауманского районного совета Москвы. Обучался в Московском высшем техническом училище им. Н. Э. Баумана в 1920—1921 годах. В 1921 году был призван в Красную армию на должность заведующего фундаментальной библиотекой Военной академии РККА. Демобилизовавшись в декабре 1922 года, поступил инструктором по библиотечному делу в издательство «Красная Звезда». В 1924—1926 годах был слушателем Высших библиотечных курсов НИИ библиотековедения при Государственной библиотеке СССР им. В. Л. Ленина, продолжал своё образование в Московском государственном библиотечном институте в 1939—1946 годах.

С 1927 года Григорьев — учёный секретарь Института библиотековедения, с 1930 года — главный библиотекарь по научно-исследовательской части и хранитель музея при институте. Со дня открытия — 1 октября 1930 года — и до своей смерти Ю. В. Григорьев работал в Московском библиотечном институте (ныне — Московский государственный университет культуры и искусств). В 1941 году вместе с институтом эвакуировался в Киргизскую ССР — город Фрунзе. Вернувшись в Москву, в 1943—1944 годах исполнял обязанности начальника отдела государственных и научных библиотек Наркомпроса РСФСР;[1] с 1944 по 1950 годы заведовал кафедрой библиотековедения, а с 1950 по 1956 годы — кафедрой библиотечных фондов и каталогов. В 1945—1947 годах Юрий Владимирович был директором Всесоюзной книжной палаты (ныне — Российская книжная палата).

Ю. В. Григорьев — инициатор создания биографической серии «Деятели книги» — была основана в 1944 году и выходила сначала в издательстве Всесоюзной книжной палаты, затем — в издательстве «Книга». Её выпуски освещали деятельность известных книговедов, библиотековедов, библиографов.

Жил в Москве на улице Герцена, 26. Умер 16 января 1973 года в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище. С 1979 года в СССР проводились ежегодные чтения, посвященные памяти Григорьева.

Напишите отзыв о статье "Григорьев, Юрий Владимирович (книговед)"

Примечания

  1. [dates.gnpbu.ru/4-9/Grigoriev/grigoriev.html Юрий Владимирович Григорьев]

Ссылки

  • [mosenc.ru/encyclopedia?task=core.view&id=1548 Григорьев Юрий Владимирович]
  • [lib.kantiana.ru/jirbis/index.php?option=com_events&task=view_detail&agid=197&year=2010&month=9&day=9&Itemid=1588 Григорьев Юрий Владимирович]

Отрывок, характеризующий Григорьев, Юрий Владимирович (книговед)

– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?

Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.