Григор IV Тха (арм. Գրիգոր Դ. Տղայ) (род. 1133 — ум. 16 мая 1193; Сис, Киликия) — 65-й по счету Католикос всех армян, глава Армянской Апостольской церкви с 1173 года по 16 мая 1193 год
Биография
Юность
Григор родился в 1133 году. Григор был сыном Васила Пахлавуни, являвшегося братом предыдущих католикосов(Григора III Пахлавуни и Нерсеса IV Шнорали) и Марии, дочери князя Хетума II. С ранних лет находился при дворе католикоса в Ромкле, где и получил своё образование.
Глава церкви
В 1173 году, после смерти Нерсеса Шнорали, в Армянской церкви развернулись споры о его преемнике. Тогдашний правитель Киликии — Млех, в этих спорах поддержал своего шурина Григора[1]. Став католикосом, Григор всячески помогал армянским правителям в осуществлении ряда программ. Он был сторонником церковного объединения с Византией, и готов был пойти на ряд уступок в спорных вопросах. Однако предъявленные греками односторонние условия унии (признание Халкидонского собора и последующих соборов Византии вселенскими, а не поместными, как полагал Нерсес Шнорали, переход в греческую систему церковных праздников и главное — утверждение армянского католикоса византийским императором) были фактически отвергнуты общеармянским церковным Собором, созванным в 1178/79 годах в Ромкле и обошедшим эти проблемы умолчанием. В годы своего правления, Григором в Ромкле были построены собор и склепы для католикосов Григора III и Нерсеса IV. Григор IV будучи человеком образованным, всячески способствовал развитию культуры. Под его покровительством были созданы такие известные памятники армянской литературы, как «Утешение при лихорадках» Мхитара Гераци, «Судебник» Мхитара Гоша, несколько сочинений Нерсеса Ламбронаци и др[2].
Умер Григор IV Тха 16 мая 1193 года в Сисе. Похоронен в монастыре Дразарк.
Сочинения
Литературные труды Григора IV Тха немногочисленны, до наших дней дошло лишь некоторое число его произведений. Сохранились нескколько его стихотворений и посланий, среди которых написанная им в стиле церковно-политической поэзии поэма «Плач по Иерусалиму»[2].
См. также
Напишите отзыв о статье "Григор IV"
Примечания
- ↑ Клод Мутафян // Le Royaume Arménien de Cilicie, XIIe-XIVe siècle// Русское издание «Последнее королевство Армении» // Изд-во «Бородино» стр. 35 (161) 2009 г. ISBN 978-5-9901129-5-7
- ↑ 1 2 Православная энциклопедия // [www.pravenc.ru/text/166487.html Григор IV Тха]
Армянская поэзия |
---|
| Раннее средневековье V—X века | | |
---|
| Высокое и позднее средневековье
XI—XV века | |
---|
| Новое время XVI—XVIII века | </div> | <tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group" style="background:#ddddff; text-align: center;">XIX—XX века</th><td class="navbox-list navbox-even" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px;background:#f0f0f0;"></td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><td class="navbox-abovebelow" colspan="3">¹ курсивом выделены авторы только религиозных/духовных стихов </td></tr></table></td></tr></table>
Отрывок, характеризующий Григор IVДесаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.
Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
|