Гримани, Пьетро
| Пьетро Гримани Pietro Grimani<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Портрет дожа Венеции Пьетро Гримани. Холст, масло Бартоломео Назари</td></tr> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 2 июня 1741 — 5 января 1752 | |||
| Предшественник: | Альвизе Пизани | ||
| Преемник: | Франческо Лоредан | ||
| Рождение: | 5 октября 1677 Венеция | ||
| Смерть: | 7 марта 1752 (74 года) Венеция | ||
| Отец: | Пьетро Гримани | ||
| Мать: | Катерина Морозина | ||
Пьетро Гримани (итал. Pietro Grimani) (5 октября 1677 — 7 марта 1752) — был венецианский государственный деятель, который служил в качестве 115-го дожа Венеции с 30 июня 1741 до своей смерти.
Сын Пьетро Гримани и Екатерины Морозины, был хорошо образованным человеком и известным поэтом, одним из самых спокойных дожей Венеции. За время его правления, он показал себя щедрым покровителем и поощрителем искусства и науки.
Жизнь и правление
Пьетро Гримани, очень богатый и неженатый молодой человек, решил посвятить свою жизнь дипломатической карьере, которую он осуществлял во Франции и Англии, где он познакомился со многими известными личностями, например с Исааком Ньютоном. 30 июня 1741 года Пьетро Гримани стал дожем обойдя других кандидатов на 26 голосов. Его политика была направлена на возрождение в области искусства и развития науки, благодаря государственным субсидиям и личного покровительства. За более чем 12 лет его правления (т.е. 1741 произошло избрание) он показал мудрое правления и показал себя очень способным в государственных делах.
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Это заготовка статьи о монархе, династии или её представителе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Гримани, Пьетро"
Отрывок, характеризующий Гримани, Пьетро
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..
Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
