Гринвичская обсерватория

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Гринвичская королевская обсерватория
Оригинал названия

Royal Greenwich Observatory

Тип

астрономическая обсерватория

Код

000 ([newton.dm.unipi.it/neodys/index.php?pc=2.1.2&o=000&ab=0 наблюдения])

Расположение

Гринвич, Великобритания

Координаты
Высота

68 м.

Дата открытия

1675 год

Всемирное наследие ЮНЕСКО, объект № 795
[whc.unesco.org/ru/list/795 рус.] • [whc.unesco.org/en/list/795 англ.] • [whc.unesco.org/fr/list/795 фр.]

Гри́нвичская короле́вская обсервато́рия (англ. Royal Observatory, Greenwich, ранее Royal Greenwich Observatory (RGO), код «000») — основная астрономическая организация Великобритании, с государственным финансированием. Организована в 1675 г. королём Карлом II для уточнения жизненно важных для мореплавателей координат и вначале размещалась в предместье Лондона Гринвиче. Поясное время исчисляется от проходящего через обсерваторию гринвичского меридиана. В 1953 г. большая часть обсерватории переведена из зданий, спроектированных Кристофером Реном, в позднесредневековый замок Хёрстмонсо (70 км к юго-западу).





История

Исторически значимые здания на месте обсерватории существовали ещё со времён короля Эдуарда I[1]. Так, существовавший до XVII в. дворец Плацентии в Гринвиче (англ. Palace of Placentia (Greenwich Palace)) был местом рождения Генри VIII. Он был расположен ранее на месте обсерватории, как и Замок Гринвич (англ. Greenwich Castle), в котором жили Тюдоры. Замок Гринвич был, по всей видимости, излюбленным местом Генри VIII и домом его любовницы, в который королю было нетрудно приезжать из дворца[2].

В 1674 году сэр Джонас Мур (англ. Jonas Moore), генеральный инспектор штаба снабжения (англ. Surveyor General at the Ordnance Office) предложил королю Карлу II построить обсерваторию, в которой будет работать астроном Джон Флемстид.[3] Дж. Мур сумел убедить короля, и Штаб снабжения (англ. Ordnance Office) был назначен ответственным за строительство. Однако обеспечивать обсерваторию основными инструментами и оборудованием Мур должен был за свой счёт. Флемстид-Хаус (Flamsteed House) — основная часть обсерватории — стал первым зданием в Великобритании, которое было специально спроектировано и построено для решения научно-исследовательских задач. Проект был разработан Кристофером Реном; вероятно, при участии Роберта Гука. Тогда это строительство обошлось в 520 фунтов стерлингов (превысив бюджет на 20). Флемстид-Хаус строился из вторичных стройматериалов на фундаменте башни герцога Хамфри (Humphrey), в результате чего оказался ориентирован с отклонением на 13° от истинного севера (к большому разочарованию астронома Флемстида).

Там находились не только астрономические инструменты, используемые Флемстидом в его работе над таблицами звёзд. Со временем, в здании обсерватории был размещён эталон времени, а позднее — офис Королевского морского альманаха (англ. Her Majesty's Nautical Almanac Office)

Дж. Мур подарил обсерватории двое часов, созданных Томасом Томпионом (англ.). Часы были установлены в Восьмиугольной Комнате (англ. Octagon Room) — главной комнате здания; высота этой комнаты составляла 20 футов (6 м). Часы были необычной конструкции: маятник располагался над циферблатом. Длина маятника составляла 13 футов (3,96 м), период колебаний — 4 секунды, погрешность хода часов — семь секунд в сутки.

Нулевой меридиан

Британские астрономы издавна использовали Королевскую обсерваторию в качестве базиса для измерений: через здание были проведены четыре разных меридиана. Нулевой меридиан — начало отсчёта долготы — был установлен в 1851 г. и принят на международной конференции в 1884 г. Он проходил через установленный в обсерватории меридианный круг Джорджа Эйри. Долгое время нулевой меридиан был обозначен латунной лентой, протянутой через внутренний двор обсерватории. Затем латунь заменили на нержавеющую сталь, а с 16 декабря 1993 г. в ночном небе Лондона нулевой меридиан отмечен зелёным лучом яркого лазера из обсерватории, направленного строго на север.

Но этот старый астрономический нулевой меридиан со временем был скорректирован, заменён более современным нулевым меридианом. Когда Гринвич был действующей обсерваторией, географические координаты были основаны на модели локального сжатого сфероида (англ.) (референц-эллипсоида, датума, геоида), поверхность которого с хорошей точностью соответствовала местному среднему уровню моря. Но в мире использовалось несколько различных датумов, потому что реальный уровень моря в разных регионах Земли отклонятся более чем на 100 метров от идеального эллипсоида. Современный геодезические системы координат, такие как «WGS 84» и «Международная земная система координат», используют единый геоцентрический сжатый сфероид. Сдвиг других сфероидов относительно этого единого сфероида приводит к тому, что географические координаты в различных системах различаются на многие метры, иногда даже на несколько сотен метров. В результате современный нулевой меридиан расположен на 102,5 метра к востоку от Гринвичского астрономического меридиана, обозначенного вышеупомянутой лентой из нержавеющей стали. А современная долгота той ленты — 5,31 секунды западной долготы. Современные географические координаты меридианного круга Эйри: 51°28′40″ с. ш. 0°00′05″ з. д. / 51.477812417° с. ш. 0.001475028° з. д. / 51.477812417; -0.001475028 (Меридианный круг Джорджа Эйри) (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=51.477812417&mlon=-0.001475028&zoom=14 (O)] (Я).[4]

Время по Гринвичу

Чтобы помочь другим людям выставлять свои часы точно по Гринвичу, в 1833 году Королевский астроном Джон Понд установил над обсерваторией «шар времени». Этот шар до сих пор продолжает резко опускаться каждый день ровно в 13:00 (по GMT зимой , по Британскому летнему времени летом)[5].

До 1954 года Среднее время по Гринвичу (GMT) было основано на измерениях времени, проводимых в Гринвичской обсерватории. Позднее GMT стали вычислять по данным астрономических наблюдений из других обсерваторий, которые оставались действующими. Теперь GMT часто называют «Всемирным временем» (англ. Universal Time, UT). Ныне Всемирное время вычисляется по наблюдениям внегалактических источников радиоизлучения, и затем пересчитывается в несколько форм, включая UT0 (UT в удалённой обсерватории), UT1 (UT, скорректированное с учётом движения полюсов (англ.)) и Всемирное координированное время (UTC).

Теракт в 1894 году

В 1894 году обсерватория пережила попытку подрыва. Возможно, это был первый случай «международного терроризма» в Британии. Бомба была приведена в действие 26-летним французским анархистом по имени Марсьяль Бурден (фр. Martial Bourdin). Неизвестно, целенаправленно ли он выбрал Гринвичскую обсерваторию для совершения теракта, или же бомба сдетонировала там случайно. Это происшествие побудило Джозефа Конрада к написанию книги «Секретный агент».[6]

Обсерватория сегодня

В настоящее время в зданиях Гринвичской обсерватории расположен музей астрономических и навигационных инструментов, который является частью Национального морского музея (англ.). Среди них — знаменитый морской хронометр «H4» Джона Гаррисона вместе с тремя предшественниками (сейчас эти хронометры принадлежат Министерству обороны Великобритании).

Там же можно увидеть ещё несколько экспонатов, представляющих историю развития средств измерения точного времени, необходимого в астрономии и в морской навигации. Представлены и астрономические часы, изобретённые в середине XX в. советским учёным Ф. М. Федченко — самые точные среди серийно выпущенных маятниковых часов. А снаружи, на стене у ворот обсерватории установлены ещё одни известные часы — надвратные часы Шепарда (англ. Shepherd gate clock). Это одни из первых электрических ведомых часов.

Другой уникальный экспонат этого музея — 28-дюймовый телескоп-рефрактор Говарда Грубба (англ. Howard Grubb), созданный в 1893 году и остающийся крупнейшим рефрактором в Великобритании.

В феврале 2005 года были начаты работы по реконструкции обсерватории, включая создание нового планетария, выставочных галерей и учебных кабинетов, которые обошлись в 15 млн фунтов стерлингов. 25 мая 2007 г. 120-местный Планетарий Питера Гаррисона (англ. Peter Harrison Planetarium) был официально открыт.[7]

В мае 2013 года открыт памятник Юрию Гагарину на территории обсерватории[8]

Фотографии обсерватории

См. также

Напишите отзыв о статье "Гринвичская обсерватория"

Примечания

  1. John Timbs' Abbeys, Castles and Ancient Halls of England and Wales
  2. Hart, Kelly. The Mistresses of Henry VIII. — The History Press, 2010. — P. 73. — ISBN 9780752454962.
  3. www.oxforddnb.com/public/dnb/19137.html Sir Jonas Moore
  4. Calvert, Carl [gpsinformation.net/main/greenwich.htm The Greenwich Meridian in the Space Age] (1999). Проверено 7 июля 2011. [www.webcitation.org/68C2ulCJS Архивировано из первоисточника 5 июня 2012].
  5. [wwp.greenwichmeantime.com/info/timeball.htm Greenwich time ball]
  6. [www.nmm.ac.uk/server/show/conWebDoc.413 Propaganda by Deed – the Greenwich Observatory Bomb of 1894]
  7. [www.nmm.ac.uk/server/show/ConWebDoc.21720 Reopening of the new Royal Observatory, Greenwich]
  8. [news.mail.ru/society/12261419/ Памятник Юрию Гагарину торжественно открыт в Гринвиче]
  9. Bennett, Keith (2004), Bucher, Jay L., ed., The Metrology Handbook, Milwaukee, WI: American Society for Quality Measurement, с. 8, ISBN 978-0-87389-620-7 .
  10. Walford, Edward (1878), [www.british-history.ac.uk/report.aspx?compid=45276 Old and New London], vol. VI, <www.british-history.ac.uk/report.aspx?compid=45276> .

Список литературы

  • Greenwich Observatory: ... the Royal Observatory at Greenwich and Herstmonceux, 1675–1975. London: Taylor & Francis, 1975 3v. (Vol. 1. Origins and early history (1675–1835), by Eric G. Forbes. ISBN 0-85066-093-9; Vol. 2. Recent history (1836–1975), by A.J. Meadows. ISBN 0-85066-094-7; Vol. 3. The buildings and instruments by Derek Howse. ISBN 0-85066-095-5).
  • Greenwich Time and the Longitude. London: Philip Wilson, 1997, by Derek Howse. ISBN 0-85667-468-0.
  • [books.google.com/books?id=qOIDAAAAMBAJ&pg=PA927 "Where the Earth's surface begins—and ends"], Popular Mechanics, December 1930

Ссылки

  • [www.millseyspages.com/astro_pages/rgo/eq_group_2005.html Описание телескопов обсерватории]
  • [www.millseyspages.com/astro_pages/rgo/rgo.html#teles Описание обсерватории]
  • [www.nmm.ac.uk/places/royal-observatory/ Официальный сайт обсерватории]
  • [janus.lib.cam.ac.uk/db/node.xsp?id=EAD%2FGBR%2F0180 Онлайн-каталог архивов Гринвичкой обсерватории, хранящихся в Кембриджском университете]
  • [www.ukho.gov.uk/HMNAO/Pages/Home.aspx Офис Королевского морского альманаха]
  • [www.nmm.ac.uk/places/royal-observatory/ Гринвичская королевская обсерватория, ныне часть Национального морского музея]
  • [maps.google.co.uk/maps?f=q&hl=ru&q=Greenwich&ie=UTF8&t=k&om=1&z=19&ll=51.477815,-0.001556&spn=0.00073,0.002438&iwloc=A Гринвичская обсерватория, вид сверху (Google Maps)]
  • [www.nmm.ac.uk/ Национальный морской музей]
  • [www.ing.iac.es/PR/int_info/history.htm Замок в небесах: история Королевской Гринвичской обсерватории в Херстмонсо]
  • [www.lib.cam.ac.uk/deptserv/manuscripts/RGO_history/ Воспоминания Джоржджа Вилкинса (1948-1990), бывшего сотрудника обсерватории]
  • [www.the-observatory.org/ Научный центр обсерватории Херстмонсо]
  • [www.ing.iac.es Группа телескопов имени Исаака Ньютона]
  • [www.thegreenwichmeridian.org/ Иллюстрированный каталог знаков нулевого меридиана]

Отрывок, характеризующий Гринвичская обсерватория

– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.