Гриневицкий, Игнатий Иоахимович

Игнатий Якимович Гриневицкий
Род деятельности:	революционер
Дата рождения:	17 июня 1856(1856-06-17)
Место рождения:	фольварк Басин, Бобруйский уезд, Минская губерния, Российская империя, ныне Кличевский район Могилёвской области, Республика Беларусь
Гражданство:	Российская империя Российская империя
Дата смерти:	1 (13) марта 1881(1881-03-13) (24 года)
Место смерти:	Санкт-Петербург

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Игна́тий Якимович (Аки́мович) Гриневи́цкий (1856, имение Басин, Минская губерния — 1 [13] марта 1881, Санкт-Петербург) — революционер, член подпольной революционно-террористической организации «Народная воля», один из первомартовцев. Наиболее известен как непосредственный убийца императора Александра II.

Игнат (Игнатий Акимович) Гриневицкий родился в фольварке Басин Свислочской волости Бобруйского уезда Минской губернии (в настоящее время Кличевский район Могилёвской области Белоруссии) в дворянской семье родового герба Przeginia в 1856 году, предположительно, в августе — сентябре.

Учился в реальной гимназии в Белостоке.

Во время участия в «Народной воле» имел подпольные клички «Михаил Иванович» и «Котик».

В 1875 году поступил в Петербургский технологический институт, где принимал участие в студенческом революционном движении. В 1879 году вступил в народнический кружок и, пройдя безуспешный путь «хождения в народ», вошёл в «Народную волю», распространяя сначала нелегальную литературу, после работал в нелегальной типографии, занимался пропагандой среди рабочих.

1 марта (13 марта) 1881 участвовал в убийстве царя Александра II. Именно он бросил бомбу, взорвавшую его вместе с царём. При взрыве получил тяжёлые ранения. Скончался около 10 часов вечера в день покушения в придворном Конюшенном госпитале, перед смертью ответив на вопрос об имени и звании «не знаю».

Мне не придётся участвовать в последней борьбе. Судьба обрекла меня на раннюю гибель, и я не увижу победы, не буду жить ни одного дня, ни часа в светлое время торжества, но считаю, что своей смертью сделаю всё, что должен был сделать, и большего от меня никто, никто на свете требовать не может.

— из завещания

Тело Гриневицкого долгое время не было опознано; в приговоре по делу первомартовцев он назван «умершим 1 марта человеком, проживавшим под ложным именем Ельникова». Одно время погибшего террориста отождествляли с Н. С. Тютчевым, который в действительности находился тогда в Сибири.

Адрес в Санкт-Петербурге

Первая половина 01. — 01.03.1881 года — доходный дом — Симбирская улица, 59 (ныне ул. Комсомола, д. 49).

Имя И. И. Гриневицкого в 1975—1988 гг. носил мост в Ленинграде (ныне Ново-Конюшенный мост), около которого им был убит император Александр II.

Ссылки

• [web.archive.org/web/20051018052346/narovol.narod.ru/Person/grinev.htm На сайте Народной Воли]
• [cis-history.ru/?p=565 Игнатий Гриневицкий на сайте истории СНГ (домен закрыт)]
• Rafał Górski, Polscy zamachowcy. Droga do wolności, Wyd. Egis, Kraków 2008, s. 85-109.
• Rafał Róg, Polscy królobójcy, Wyd. PWN, Warszawa – Kraków 1993, s. 167-170.
• Суд над цареубийцами. Дело 1-го марта 1881 года. Под редакцией В. В. Разбегаева. Изд. им. Н. И. Новикова. С-Пб том 1 и 2. 2014. ISBN 978-5-87991-110-7, ISBN 978-5-87991-112-1.

Отрывок, характеризующий Гриневицкий, Игнатий Иоахимович

«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.

Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.

Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.

Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.


Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!