Гриценко, Павел Ефимович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Павел Ефимович Гриценко
Павло Юхимович Гриценко
Дата рождения:

23 сентября 1950(1950-09-23) (73 года)

Место рождения:

с. Матроска, Измаильский район, Измаильская область, УССР

Страна:

СССР, Украина

Научная сфера:

лингвистика

Учёная степень:

доктор филологических наук

Альма-матер:

Одесский государственный университет

Известен как:

директор Института украинского языка НАН Украины

Па́вел Ефи́мович Грице́нко (укр. Павло Юхимович Гриценко; 23 сентября 1950) — украинский языковед, доктор филологических наук, профессор, директор Института украинского языка НАН Украины.



Биография

Родился 23 сентября 1950 года в с. Матроска Измаильского района Измаильской области (сегодня Одесская область, Украина).

Исследует украинский диалектный язык, проблемы взаимодействия диалектов и литературного языка, типологии и связей славянских диалектных систем, теории лингвистической географии, диалектной текстологии и текстографии, истории языкознания. Соавтор «Общеславянского лингвистического атласа», вып. 3, 4а, 4б, 5, 6, 8 (1994—2009).

Инициировал исследование говоров Чернобыльской зоны. Руководит подготовкой базы Словаря украинских диалектов.

Член международных комиссий при Международном комитете славистов (комиссия «Общеславянского лингвистического атласа» и комиссия этнолингвистики), член редколлегии «Общеславянского лингвистического атласа».

Автор свыше 400 публикаций по украинскому и славянскому языкознанию.

Напишите отзыв о статье "Гриценко, Павел Ефимович"

Литература

  • Павло Юхимович Гриценко. Матеріали до бібліографії вчених. — Черкаси, 2010. — 110 с.
  • Н.. П. Прилипко. Гриценко Павло Юхимович // Українська мова: енциклопедія. — К.: Українська енциклопедія, 2007.

Отрывок, характеризующий Гриценко, Павел Ефимович

История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.