Грицюк, Николай Демьянович

Николай Демьянович Грицюк
Место рождения:	деревня Преображенка, Приморская область, Дальневосточная Республика
Награды:

Николай Демьянович Грицюк (10 февраля 1922 года, деревня Преображенка, Приморская область — 28 мая 1976 года, Новосибирск) — советский художник.

Биография

Родился в деревне Преображенка (ныне — Кировского района Приморского края) в семье служащих, имел сестру-двойняшку Лиду.

В 1937 году семья переехала в Новосибирскую область, на станцию Посевная к родственникам матери. Отец, Демьян Кириллович, работал бухгалтером в совхозе, мама, Варвара Ивановна — учитель начальных классов.

Окончил Посевнинскую среднюю школу, в ноябре 1940 года был призван на срочную службу в Красную Армию.

Участник Великой Отечественной войны. Окончил училище связи, на фронте с 1942 года. Командир огневого взвода, лейтенант. Участвовал в обороне Сталинграда, освобождении Украины, Венгрии, Румынии, Австрии. Вернувшись с войны недолго работал учителем рисования в школе. В 1946 году поступил в Московский текстильный институт.

Окончил Московский текстильный институт (1951, факультет по оформлению текстильных изделий), ученик В. В. Почиталова. Работал в Ленинградском, а с 1952 года — в Новосибирском доме моделей.

В 1955 году без кандидатского срока принят в члены Союза художников СССР. В 1957 году оставил работу в Доме моделей в связи с переходом на творческую работу, в этом же году он избран в члены Правления Новосибирской организации Союза художников. Председатель Правления (1964—1966).

Один из создателей Новосибирской картинной галереи (ныне — Новосибирский государственный художественный музей) всесте с X. Аврутисом, Л. Огибениным и искусствоведом П. Муратовым.

Создавал циклы живописных акварелей и темпер, изображающих природу и городские пейзажи. Знаковой для Грицюка стала созданная в 1959 году акварель «Закат. Новосибирск».

В 1961 году оформил книгу Ивана Ветлугина «В моем городе». Весной 1963 года выехал писать в Крым (создал серию «Крымская сюита»), летом переехал в Кузбасс готовить первую зональную художественную выставку «Сибирь социалистическая». В этом же году вместе с Э. Гороховским выполнил витраж «Родной город» для конференц-зала турбогенераторного завода. Летом 1964 года работал в Москве, затем в составе творческой группы в Переславле-Залесском (серия «Переславль-Залесский»), в Ленинграде, в Подмосковье, в Югославии. В 1966 году состоялась первая персональная выставка работ Грицюка, организованная по инициативе директора картинной галереи Дома учёных Новосибирского Академгородка Михаила Макаренко.

В 1975 году врачи диагностировали у Грицюка нарушение кровообращения сосудов мозга, однако он продолжал напряженно работать.

Похоронен на Заельцовском кладбище.

Творчество

Работы представлены в собраниях Третьяковской галереи (Москва), Русского музея (Санкт-Петербург), Альт-музеума (Берлин) и других собраниях.

Анекдоты

По воспоминаниям Олега Комова, после одной из московских выставок Грицюк показывал ему отзыв: «Товарищ Грицюк, Вы пишете ещё хуже, чем Пикассо!»

Память

Мемориальный зал Николая Грицюка в Новосибирском художественном музее.

Мемориальная доска на д. 16 по Красному проспекту («Стоквартирный» дом)

Посвящения

Н. Грицюку Мне — не-стрелю и акыну — Многим в пику, в назиданье, Подарили вы картину Без числа и без названья. Что на ней? Христос ли, бес ли? Или мысли из-под спуду? Но она достойна песни. Я надеюсь, песни будут. (В. Высоцкий)

Песенка о художнике Пиросмани (Николаю Грицюку) Что происходит с нами, когда мы смотрим сны? Художник Пиросмани выходит из стены, … Он жизнь любил не скупо, как видно по всему… Но не хватило супа на всей земле ему. 1964, Б. Окуджава

Семья

Дочь Тамара — художник

Литература

В. Манин «Николай Грицюк» М.: «Советский художник», 1973

«Мастер, который жил в Новосибирске», Сборник «Николай Грицюк». Сост. В. Э. Грицюк. Новосибирск: Кн. из-во, 1987.

W. Manin «Nikolai Gritzjk» «Insel-Verlag» (Лейпциг, Германия), 1984

V. Manine «Gritsuk» в Editions du Regards (Париж, Франция), 1991.

Ибрагимова Замира «Я пишу настроения: Николай Грицюк и его живопись». Новосибирск: Харменс, 2006

[www.ngonb.ru/docs/%D0%9A%D1%80%D0%B0%D0%B5%D0%B2%D0%B5%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5/%D0%9A%D0%B0%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%B4%D0%B0%D1%80%D1%8C/2013/Nikolaj%20Gricyuk%20v%20moej%20zhizni.pdf Николай Грицюк в моей жизни]

Ссылки

[www.zolotoyvek2009.ru/index.php?categoryID=595 Грицюк Николай Демьянович (1922—1976)]

[kraeved.ngonb.ru/node/3319 Грицюк Николай Демьянович]

[novosib-room.ru/pikasso-iz-novosibirska-51611/ Пикассо из Новосибирска]

[ru.calameo.com/read/002929426e2940352936e С районом связанные судьбы]

[www.den-za-dnem.ru/gal/thumbnails.php?album=40 Николай Грицюк: эпоха в искусстве Новосибирска]

[www.nro-shr.ru/node/214 Персональная страница на сайте Новосибирского отделения Союза художников России]

[artkuznetsk.ru/kollekcia/grafika/sibir/grits Новокузнецкий художественный музей. Персональная страница Н. Грицюка]

Отрывок, характеризующий Грицюк, Николай Демьянович

– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.