Громкий (посёлок)

Посёлок Громкий белор. Громкі Страна БелоруссияБелоруссия Область ГомельскаяГомельская область|Гомельская Район Брагинский Сельсовет Маложинский Координаты 51°44′54″ с. ш. 30°31′24″ в. д.51.74833° с. ш. 30.52333° в. д. / 51.74833; 30.52333    Первое упоминание 1920-е Население 8 человек (2004) Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +375 2344 Показать/скрыть карты

Громкий (белор. Громкі) — посёлок в Маложинском сельсовете Брагинского района Гомельской области Белоруссии.

География

Расположение

В 26 км на восток от Брагина, 52 км от железнодорожной станции Хойники (на ветке Василевичи — Хойники от линии Калинковичи — Гомель), 143 км от Гомеля.

Транспортная система

Транспортные связи по просёлочной, затем автомобильной дороге Комарин — Брагин.

Планировка состоит из прямолинейной улицы, близкой к меридиональной ориентации, застроенной деревянными домами усадебного типа.

История

Основан в начале 1920-х годов переселенцами из соседних деревень на бывших помещичьих землях. В 1932 году организован колхоз. Во время Великой Отечественной войны в сентябре 1943 года фашисты полностью сожгли посёлок и убили 2 жителей. В боях за освобождение поселка и соседних деревень в октябре 1943 года погибли 140 солдат 356-й стрелковой дивизии 89-го стрелкового корпуса 61-й армии (похоронены в братской могиле в центре поселка). В 1959 году в составе колхоза «Первомайск» (центр — деревня Маложин).

Население

Численность

• 2004 год — 6 хозяйств, 8 жителей.

Динамика

• 1930 год — 19 дворов, 103 жителя.
• 1940 год — 27 дворов, 121 житель.
• 1959 год — 86 жителей (согласно переписи).
• 2004 год — 6 хозяйств, 8 жителей.

Литература

• Гарады і вёскі Беларусі: Энцыклапедыя. Т.1, кн.1. Гомельская вобласць/С. В. Марцэлеў; Рэдкалегія: Г. П. Пашкоў (галоўны рэдактар) і інш. — Мн.: БелЭн, 2004. 632с.: іл. Тыраж 4000 экз. ISBN 985-11-0303-9 ISBN 985-11-0302-0

См. также

• Городские посёлки Белоруссии
• Города Белоруссии

Отрывок, характеризующий Громкий (посёлок)

Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.