Гропиус, Вальтер
Вальтер Адольф Георг Гропиус (нем. Walter Adolph Georg Gropius, 18 мая 1883, Берлин — 5 июля 1969, Бостон) — немецкий архитектор, учредитель Баухауса.
Творческое кредо: «Каждый предмет должен до конца отвечать своей цели, то есть выполнять свои практические функции, быть удобным, дешевым и красивым». Вальтер Гропиус — внучатый племянник известного архитектора Мартина Гропиуса. Его родителями были Вальтер Гропиус, который в своё время был тайным советником по вопросам строительства в Германской империи, и Манон Гропиус, урождённая Шарнвебер. В 1903 году Вальтер Гропиус поступил учиться на архитектора в Мюнхене, а позднее продолжил учёбу в[1] В 1907 г. Гропиус приступил к работе в мастерской Петера Беренса, где вместе с ним трудились и другие известные архитекторы: Людвиг Мис ван дер Роэ и Ле Корбюзье. В 1910 г., после трёх лет работы с Беренсом, Гропиус начинает самостоятельную деятельность в качестве дизайнера и архитектора. Как дизайнер он проектирует внутреннее оборудование, обои, серийную мебель, автокузова и тепловоз. Его первой значительной архитектурной работой стало здание обувной фабрики «Фагус» («Fagus-Werke») (eng.) в Альфельд-на-Лайне, которую он проектировал вместе с Адольфом Мейером. Это фабричное здание может считаться отправной точкой в его дальнейшей деятельности по развитию архитектуры из стекла и стали, позже названной «архитектурой модернизма», а в 1920-е гг. объединявшейся под общими понятиями «Новое строительство» (Neues Bauen) и «Новая вещественность» («Neue Sachlichkeit»).
Для выставки Немецкого союза ремесленных предприятий (Deutsches Werkbund), проходившей в 1914 г. в Кёльне, Гропиус с Мейером вместе строят «Образцовую фабрику» (Musterfabrik), которая позже также оказала значительное влияние на современную архитектуру. Особенностью этого строения являются круглые застеклённые башни лестниц, которые позднее, в 1920-х гг, стали популярным художественным элементом у Эриха Мендельзона в его универсальных магазинах.
Долгие годы Гропиуса связывали дружеские отношения с Феликсом Ауэрбахом, профессором физики в Йенском университете, где он спроектировал и построил для четы Ауэрбах жилой дом.После Первой мировой войны Гропиус становится основателем «Баухауза». Школа Баухауз (Государственный дом строительства) была образована в Веймаре в 1919 г. в результате объединения Саксонско-Веймарской Высшей школы изобразительных искусств и основанной Хенри ван де Велде Саксонско-Веймарской школы прикладного искусства. Будучи инициатором создания нового учебного заведения, на должность руководителя Хенри ван де Велде предлагает кандидатуру молодого берлинского архитектора Вальтера Гропиуса. Гропиус занимает должность директора сначала в Веймаре до 1926 г. и после этого в Дессау. В 1928 г. он передает пост швейцарскому градостроителю Майеру, который был отправлен в отставку по политическим причинам в 1930 г. Людвиг Мис ван дер Роэ управлял Баухаузом вплоть до его закрытия в 1933 г.
С 1926 года Гропиус интенсивно занимается жилищным массовым строительством, решением градостроительных и социальных проблем, выступает за рационализацию строительства. Он выполняет многочисленные проекты жилых домов: посёлок Дессау-Тёртен (в 1926—1931 гг.), Даммершток (в 1928—1929 гг.), жилой квартал в берлинском районе Сименсштадт (1929/30 гг.) и проекте «Береговая застройка озера Ванзе» в Берлине (1930/31 гг
В 1934 г. после нападок национал-социалистов на Баухаус, называвших его «церковью марксизма», Гропиус эмигрирует в Англию, а в 1937 г. переезжает в Кембридж в США, где работает профессором архитектуры в «Graduate School of Design» Гарвардского университета.
В 1946 г. Гропиус основывает группу «The Architects Collaborative, Inc.» (TAC). Результат работы этой группы — Образовательный центр Гарвардского университета в Кембридже (Graduate Center der Harvard University in Cambridge) (1949/50 гг.); среди гарвардских учеников Гропиуса — плодовитый Йео Минь Пей. В последние годы жизни Гропиус возвращается в Берлин, где проектирует девятиэтажный жилой квартал в районе Ганзафиртель в 1957 г. в рамках строительной выставки «Интербау» (нем. Interbau). Вогнутый южный фасад и открытый первый этаж считается типичным примером так называемого позднего модерна. В 1963 г. Гропиус удостаивается звания почётного доктора Свободного университета Берлина.
Гропиус умер 5 июля 1969 г. в Бостоне, США.
Проекты
- Завод «Фагус», Альфельд-на-Лайне (совместно с А. Мейером), 1910—1911, 1924—1925
- Оформление павильона немецкого Веркбунда на Всемирной выставке в Генте (Бельгия); золотая медаль выставки, 1913
- Проект выставочного помещения Объединённых мастерских по изобразительному и прикладному искусству (Берлин), 1913
- Проекты оформления спальных железнодорожных вагонов нового типа, выпускаемых на заводах Кенигсберга, и легковых автомобилей для автомобильной фирмы в Кёльне, 1913
- Проекты жилых и фабричных зданий в Виттенберге, Франкфурте-на-Майне, Позене, Вене, Берлине и Померании (все в соавторстве с А. Мейером), 1913
- Административно-фабричный корпус и зал для машин «Образцовой фабрики» для выставки Немецкого союза ремесленных предприятий в Кёльне (в соавторстве с А. Мейером), 1914
- Фабричные, торговые и общественные сооружения в Померании, 1914
- Дом Баумфельда в Берлине (проект в соавторстве с А. Мейером; строительство совместно с учениками Баухауса), 1919
- Проект памятника жертвам Капповского путча в Веймаре, 1921
- Конкурсный проект здания обувной фабрики в Эрфурте (в соавторстве с А. Мейером; вторая премия), 1921
- Корпус завода сельскохозяйственной техники «Gebr. Kappe & Co.», Альфельд, 1922—1924
- Жилой дом профессора доктора Феликса Ауэрбаха, Йена, 1924
- Здание муниципального театра в Йене, ряд жилых домов в Йене, Тюрингии, Берлине, Альфельде, 1923—1924
- Проект здания редакции «Чикаго трибюн» (в соавторстве с А. Мейером), 1923—1924
- Здание Баухауса в Дессау (проект в соавторстве с А. Мейером; строительство совместно с учениками Баухауса), 1925—1926
- Преподавательский корпус («Дом мастеров» — «Meisterhäuser») Баухауса в Дессау, 1925—1926
- Оформление выставки немецкого Веркбунда в Стокгольме, 1926
- Жилой посёлок Тёртен в Дессау, 1926—1928
- Проект здания «Тотального театра» для Берлина в соответствии с идеями Э. Пискатора, 1927
- два здания в выставочном жилом посёлке «Вайсенхоф» в Штутгарте, 1927
- Дом Терезы Цукеркандл (Therese Zuckerkandl), Йена, 1927—1929
- Урегулирование жилой застройки в районе Dammerstock в Карлсруэ, 1928—1929
- Проектирование рядовой застройки жилыми домами в районе Сименсштадт под Берлином, 1929—1930
- Оформление павильона немецкого Веркбунда в Париже, 1929—1930
- Проект оформления легкового автомобиля «Адлер», 1929—1930
- Конкурсные проекты зданий театра для Харькова и Дворца Советов для Москвы, 1930
- Частная архитектурная практика в Лондоне (в соавторстве с М.Фрайем), 1934—1937
- Gropius Haus, Lincoln, Massachusetts, 1937
- Packaged House System zusammen mit Konrad Wachsmann (Lincoln (Massachusetts, USA)), 1941—1943
- Корпус для аспирантов в Гарвардском университете (в соавторстве с Брауном, Лайфордом и Фробесом), 1948—1950
- ряд проектов мебели для австрийской фирмы «Тонет», 1950
- Проекты зданий «Бостон-центра» в Бостоне и офиса МакКормик в Чикаго, 1953
- Wohnhaus Stichweh, Hannover, 1952—1953
- Проекты зданий начальных школ для штата Массачусетс, 1954—1959
- 9-и этажный жилой дом для выставки «Интербау» в Западном Берлине (совместно с «ТАС» и В. Эбертом)
- Проектирование и строительство комплекса Багдадского университета (совместно с «ТАС» и Р. МакМилланом), 1957
- Pan-Am-Wolkenkratzer in Manhattan, 1957/59
- Planung der Gropiusstadt im damaligen West-Berlin, с 1960 (позже изменено)
- Здание посольства США в Афинах, 1956—1961
- Проект здания «Монико» на пл. Пикадилли в Лондоне, 1961
- Porzellanfabrik Rosenthal am Rotbühl, 1965 в Сельбе
- Die Glaskathedrale (официально: Thomas Glaswerk), 1968 в Амберге
Личная жизнь
В 1910 году Вальтер Гропиус познакомился с Альмой Малер, в то время супругой композитора Густава Малера. После смерти композитора, в 1915 году, Гропиус и Альма поженились. В этом браке в 1916 году родилась дочь Манон. Брак был расторгнут в 1920 году.
В 1923 году Гропиус женился на журналистке Ильзе Фран- ↑ В разделе «Основные даты жизни и творчества В. Гропиуса», приведённом в кн. «В. Гропиус. Границы архитектуры. — М.: Искусство, 1971», указана другая последовательность учёбы В. Гропиуса: 1903—1904 — Берлин, 1904—1907 — Мюнхен.
- Вальтер Гропиус. Границы архитектуры (серия: Проблемы материально-художественной культуры). — под ред. В. И. Тасалова. — М.: Искусство, 1971. — 286 с.
Напишите отзыв о статье "Гропиус, Вальтер"
Ссылки
- На Викискладе есть медиафайлы по теме Вальтер Гропиус
- [www.bildindex.de www.bildindex.de Фотографии работ В. Гропиуса (нем.)]
- [www.tu-harburg.de/b/kuehn/wgropius.html Биография и творчество В. Гропиуса (нем.)]
- [www.dhm.de/lemo/html/biografien/GropiusWalter/ Биография на сайте Немецкого исторического музея (нем.)]
- [www.bauhausstadt.de Дессау — город баухауса (нем.)]
Отрывок, характеризующий Гропиус, Вальтер
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.
Другой раз она позвала Дуняшу, и голос ее задребезжал. Она еще раз кликнула ее, несмотря на то, что она слышала ее шаги, – кликнула тем грудным голосом, которым она певала, и прислушалась к нему.
Она не знала этого, не поверила бы, но под казавшимся ей непроницаемым слоем ила, застлавшим ее душу, уже пробивались тонкие, нежные молодые иглы травы, которые должны были укорениться и так застлать своими жизненными побегами задавившее ее горе, что его скоро будет не видно и не заметно. Рана заживала изнутри. В конце января княжна Марья уехала в Москву, и граф настоял на том, чтобы Наташа ехала с нею, с тем чтобы посоветоваться с докторами.
После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
- Родившиеся 18 мая
- Родившиеся в 1883 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Берлине
- Умершие 5 июля
- Умершие в 1969 году
- Умершие в Бостоне
- Архитекторы по алфавиту
- Архитекторы Германии
- Архитекторы США
- Архитекторы-модернисты
- Дизайнеры Германии
- Архитекторы небоскрёбов
- Персоналии:Кембридж (Массачусетс)
- Баухаус
- Преподаватели Баухауза
- Градостроители Германии
- Участники Первой мировой войны
- Похороненные на Юго-Западном кладбище (Штансдорф)
- Архитекторы Афин
- Архитекторы Берлина
- Архитекторы Лондона
- Почётные доктора Ганноверского университета