Гротовский, Ежи

Ежи Гротовский
польск. Jerzy Grotowski
Статуя Ежи Гротовского в Ополе
Дата рождения:	11 августа 1933(1933-08-11)
Место рождения:	Жешув, Польша
Дата смерти:	14 января 1999(1999-01-14) (65 лет)
Место смерти:	Понтедера, Италия
Профессия:	театральный режиссёр, театральный педагог, теоретик театра
Гражданство:	Польша Польша
Награды:	Стипендия Макартура (1991)

Е́жи Грото́вский (польск. Jerzy Grotowski, 11 августа 1933, Жешув, Польша — 14 января 1999, Понтедера, Италия) — польский театральный режиссёр, педагог, теоретик театра.

Биография

Во время войны вместе с матерью и братом прятался от нацистов. В 1955 закончил Государственную высшую театральную школу в Кракове. В 1955—1956 учился в ГИТИСе (мастерская Ю. А. Завадского).

Работал в «Театре 13 рядов» в Ополе.

В 1965 основал Театр-лабораторию в Вроцлаве. Развивал и воплощал концепцию «бедного театра» («К бедному театру» — так называлась его статья-манифест 1965 года, которая в 1968 году вошла в одноимённую книгу, составленную Эуженио Барбой), стал ведущей фигурой современной сцены.

В 1984 создал Центр театрального эксперимента и поиска в Понтедере, превратившийся в место встреч мирового театрального авангарда.

Творчество

Гротовский поставил «Орфея» Жана Кокто (1959), «Каина» Байрона (1960), «Мистерию-буфф» Маяковского (1960), «Сакунталу» Калидасы (1960), «Дзяды» Мицкевича (1961), «Кордиана» Словацкого (1962), «Акрополь» Выспянского(1962), «Трагическую историю доктора Фауста» Марло (1963), «Стойкого принца» Кальдерона — Словацкого (1965), «Apocalypsis cum figuris» (композиция из Библии, произведений Достоевского, Словацкого, Т. С. Элиота, Симоны Вайль; три варианта, 1969—1973).

Развитием «бедного театра» впоследствии стал «Паратеатр» (1969—1978) и «Театр истоков» (1976—1982).

Подготовка актера

Психофизиологическая подготовка труппы в театре Гротовского должна была до предела обострить способности «тотального актера» к отказу от себя, превратить спектакль в акт своеобразного священнодействия.

Признание

Гротовскому была присуждена Государственная премия Польши (1972), премия Вроцлава (1975), он был избран почетным доктором университетов Вроцлава, Питтсбурга, Чикаго, в 1997 стал профессором Коллеж де Франс. В 1990 во Вроцлаве создан Институт имени Ежи Гротовского, он выпускает ежеквартальник «Театральные записки». По решению ЮНЕСКО, 2009 г. (десятилетие со дня смерти режиссёра) объявлен годом Гротовского.

Сочинения

• [teatr-lib.ru/Library/Grotowski/poor_th/ От бедного театра к искусству-проводнику]. — М.: АРТ, 2003
• К бедному театру. — М.: АРТ, 2009

Литература

• Kumiega J. The theatre of Grotowski. — London; New York: Methuen, 1985
• Osiński Z. Grotowski and his laboratory. — New York: PAJ Publications, 1986
• Wolford L. Grotowski’s objective drama research. — Jackson: UP of Mississippi, 1996
• Krasiński E. Jerzy Grotowski 1933—1999. — Warszawa: Instytut Sztuki Polskiej Akademii Nauk, 2000
• Vacis G. Awareness: dieci giorni con Jerzy Grotowski. — Turin: Scuola Holden; Milano: BUR, 2002
• Degler J., Ziółkowski G. Misterium zgrozy i urzeczenia: przedstawienia Jerzego Grotowskiego i Teatru Laboratorium. — Wrocław: Instytut im. Jerzego Grotowskiego, 2006
• Slowiak J., Cuesta J. Jerzy Grotowski. — London; New York: Routledge, 2007
• Ziółkowski G. Guślarz i eremita Jerzy Grotowski: od wykładów rzymskich (1982) do paryskich (1997—1998). — Wrocław: Instytut im. Jerzego Grotowskiego, 2007
• Театр Гротовского / Сост. Ходунова Е. М. — М.: ГИТИС, 1992
• [md-eksperiment.org/etv_page.php?page_id=46&album_id=17&category=Library Ежи Гротовский. Актёрский тренинг (1959—1962)]

Ссылки

• [www.tadeuszkornas.republika.pl Inny teatr]  (польск.)
• [www.e-teatr.pl/pl/artykuly/13586.html Jerzy Grotowski, guru i wampir] Польский театральный портал  (польск.)
• [www.grotcenter.art.pl Институт им. Ежи Гротовского]  (польск.)
• [rokgrotowskiego.pl/index.php?id=62&lang=en&option=com_content&task=view Сайт проекта Год Гротовского]  (польск.),  (англ.)

Отрывок, характеризующий Гротовский, Ежи

Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).
Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.