Группа «Бивер Холл»
 Внешние изображения
| |
|---|---|
| Работы художников группы «Бивер Холл»в собрании Национальной галереи Канады | |
|
[www.gallery.ca/en/see/collections/artwork.php?mkey=11745 Рэндольф Хьютон, «Мисс Одри Буллер», 1920] |
|
|
[www.gallery.ca/en/see/collections/artwork.php?mkey=11744 Пруденс Хьюард, «Нонни», 1921] |
|
|
[www.gallery.ca/en/see/collections/artwork.php?mkey=47877 Энн Сэвидж, «Апрель в Лорантидах», ок. 1922—1924] |
Группа «Бивер Холл» (англ. The Beaver Hall Group) — группа канадских художников, основанная в Монреале. Официально существовала с 1920 по 1922 год, но многие из её членов впоследствии тесно сотрудничали. Всего было проведено четыре выставки.
Содержание
История
Группа была официально сформирована в мае 1920 года, когда четверо художников решили снять помещение, где можно было бы разместить студии и выставляться. Их выбор пал на здание в центре города, рядом с церковью Святого Патрика. Название группе дал адрес по которому оно было расположено: 305 Beaver Hall Hill.
Квебекская «Бивер Холл» разделяла те же цели, что и Группа Семи, объединявшая художников в Онтарио — познакомить канадскую общественность с их искусством и привлечь коллекционеров. Президентом группы стал Александер Джексон, один из членов Группы Семи. Говоря о стремлениях группы, он подчеркивал необходимость «дать художнику уверенность в том, что он может рисовать то, что чувствует, с полным пренебрежением к тому, что до сих пор рассматривалось обязательным для принятия работы на признанные художественные выставки[1]».
Тогда как в Группе Семи доминировали мужчины, в «Бивер Холл» приветствовались и мужчины и женщины. На первой ежегодной выставке, открывшейся 17 января 1921 года, были представлены работы одиннадцати художников и восьми художниц. Именно работы женщин-художниц привлекли внимание прессы. В настоящее время группу связывают преимущественно с творчеством девяти художниц (final nine).
Их альма-матер была Монреальская Ассоциация изобразительных искусств (англ. Montreal Art Association), предшественник современного музея изящных искусств. В первой половине века это объединение играло важную роль в преподавании искусства. Большинство членов группы училось у Уильяма Бримнера.
Состав группы
|
Участники первой выставки
|
Final nine
|
Напишите отзыв о статье "Группа «Бивер Холл»"
Примечания
- ↑ Walters, 2005, с. 11.
Литература
- Evelyn Walters. The Women of Beaver Hall: Canadian Modernist Painters. — Dundurn, 2005. — 192 с. — ISBN 9781770702097.
Ссылки
- [beaverhallgroup.weebly.com Сайт посвященный группе]
Отрывок, характеризующий Группа «Бивер Холл»
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.
Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
