Группа Муссон

Группа Муссон (нем. Gruppe Monsun) — эскадра немецких подводных лодок, действовавшая в Тихом и Индийском океанах во время Второй мировой войны. Организационно входила в состав 33-й флотилии подводных лодок.

Индийский океан считался стратегически важным местом, так как он не только омывает индийские берега — одно из самых ценных Британских владений, но и по нему проходили важнейшие морские пути по которым поставлялось сырьё в Британию, необходимое для ведения военных действий.

В начале войны немецкие рейдеры, действовавшие в Индийском океане, потопили значительное количество транспортно-торговых кораблей, однако в дальнейшем им стало всё сложнее действовать в этом регионе. К 1942 году все рейдеры были либо потоплены, либо вернулись из походов, не имея возможности повторно прорвать блокаду.

С 1941 года немецкие подводные лодки успешно действовали против британских, американских, французских флотов в Атлантическом океане — этот период известен как Первое и Второе счастливое время — и передислокация их в воды Индийского океана считалась нецелесообразной. К тому же в Индийском океане отсутствовали базы, на которых подлодки могли бы заправиться, отдохнуть и пополнить запас боеприпасов. Таким образом основные немецкие силы были сосредоточены в водах Атлантики.

Вступление Японии в войну в конце 1941—1942 привело к захвату ею азиатских колоний, принадлежавших европейским странам, таких как Британская Малайя и Голландская Ост-Индия. В мае-июне 1942 года японские подводные лодки начали действовать против британского судоходства в Индийском океане. Британцы высадились на контролируемом ими острове Виши, чтобы избежать поражения в морских битвах с Японией.

Совместные операции в Индийском океане

Предложение разместить немецкие подводные лодки в Малайе и Ост-Индии для проведения совместных операций в Индийском океане впервые было передано Японией в декабре 1942 года. В 1943 году Германия согласилась отправить несколько подводных лодок на Дальний Восток, где они должны были действовать с оккупированных Японией портов против уязвимых, незащищённых кораблей в близлежащих регионах.

U-178 стала первой подводной лодкой, которая была направлена в Индийский океан. По первоначальному плану после выхода из Бордо она должна была действовать у берегов Южной Африки, однако позднее получила приказ идти в Пенанг, куда и прибыла 27 августа 1943 года. Из-за недостаточного количества подлодок первой партия машин была снята из группы, которая действовала возле Мыса Доброй Надежды.

Пенанг, расположенный на западном побережье Малайского полуострова, стал главной базой немецкий подводных лодок. Вторая база находилась в Кобе, Япония, и ещё ряд небольших ремонтных баз располагались в Сингапуре, Джакарте, Сурабае. Подлодки, действовавшие с этих баз, вскоре стали называться «Группа Муссон». Командовал группой капитан Вильгельм Доммес.

В августе 1943 Япония начала вести военные действия в Аравийском море, после чего было принято решение о ненападении одних подводных лодок на другие, чтобы избежать атак немецкими лодками японских, действовавших в этом районе. Индийский океан — единственное место, где Япония и Германия вели совместные боевые действия.

Ссылки

• [www.uboat.net/ops/monsun.htm Monsun boats]

Отрывок, характеризующий Группа Муссон

Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.


От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.