Группа за установление доверия между СССР и США
Группа за установление доверия между СССР и США («Группа доверия») — пацифистская диссидентская организация, созданная в СССР.
О создании группы было объявлено 4.06.1982 г. на пресс-конференции для иностранных журналистов, которая состоялась на квартире московского художника Сергея Батоврина. В группу вошло 11 человек. «Группа доверия» обратилась к правительствам и общественности СССР и США, в Советский комитет защиты мира с предложениями, направленными на установление доверия между СССР и США. В 1982—1987 группа выпустила несколько других обращений с инициативами пацифистского характера. Под обращениями велся сбор подписей в Москве и в других городах СССР. Члены группы подвергались преследованиям властей, включая заключение и помещение в психиатрические больницы.
В частности, в заключении судебной экспертизы «Обращения к народам и правительствам СССР и США за установление доверия» утверждалось, что: «Применительно к нашему обществу, такая идея означает создание групп, „не зависящих“ от той борьбы за спасение человечества, которую ведут партия и правительство, весь народ. Общественность в лице этих групп, в соответствии с документом, должна стать объективным противником „опасных попыток извлекать сегодня политическую выгоду за счет будущего всего человечества“. Таким образом, клеветническим по существу является этот вывод, уравнивающий борьбу СССР за мир с попытками извлекать из этого политическую выгоду…Здесь прямо сказано, что достижение объективности в вопросах разоружения с обеих сторон затруднено государственными, идеологическими и партийными интересами и обязательствами. В отношении США вывод справедлив, но разве интересы нашего государства, нашей партии требуют гонки вооружений, подготовки новой мировой войны? Такого рода требование прямо противоположно существу марксистско-ленинской идеологии, положениями которой руководствуется СССР в своей деятельности. Авторы документа явно клевещут на великое и гуманное учение Маркса и Ленина, которым руководствуются коммунисты. Они клевещут и на реальную политику СССР, правительство СССР и руководство КПСС…»
Одним из членов группы с 1983 г. был Николай Храмов, студент факультет журналистики МГУ. За участие в группе в 1984 г. он был исключен из университета. Получив повестку о призыве в армию, Храмов отправил открытое письмо на имя министра обороны СССР об отказе от воинской службы по принципиальным соображения. После 4-х месяцев гауптвахты и следствия он был комиссован по зрению и освобожден от уголовного преследования.[1]
В 1987 «Группа доверия» начала издавать ежемесячный бюллетень (затем газету) «День за днём», выходившую до ноября 1989 г. 6 июня 1987 г. была оглашена «Декларация принципов» независимого мирного движения в СССР. Наряду с «первоначальными мерами доверия» (контакты с простыми людьми Запада, совместные встречи, акции и т. п.) деятельность группы включала борьбу за немедленный вывод советских войск из Афганистана, за демилитаризацию общественного сознания, за отказ от военно-патриотического воспитания, за учреждение альтернативной гражданской службы, оказание помощи лицам, отказывающимся от службы в армии по пацифистским и религиозным соображениям. В середине 1987 г. при группе был создан правозащитный семинар «Демократия и гуманизм». Проводились многочисленные публичные акции: демонстрации, митинги, распространение листовок и др. В декабре 1987 г. в московской группе «Доверие» произошел раскол. Супруги Кривовы, выступавшие за более умеренную программу деятельности группы, образовали отдельную группу, которая, однако, распалась после их эмиграции в октябре 1988 г.
Многие члены группы вошли в Демократический Союз и Радикальную Ассоциацию за мир и свободу.
В 1989 г. члены группы влились в организацию «Радикальная партия» (сейчас называется «Транснациональная радикальная партия»).[2][3][4]
Напишите отзыв о статье "Группа за установление доверия между СССР и США"
Примечания
- ↑ [www.peoples.ru/state/politics/nikolay_hramov/ Николай Храмов]
- ↑ [www.polit.ru/institutes/2008/09/02/people68.html ПОЛИТ.РУ \ АНАЛИТИКА \ Люди августа 1968…]
- ↑ [www.nasledie.ru/oborg/2_16/t1/05.htm ВСЕМИРНЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ]
- ↑ [magazines.russ.ru/volga/2009/7/ill13.html Переписка Валерия Белохова с Александром Болонкиным]
5. Болонкин А.А., Записки советского политзаключенного. 1991, Lulu, (in Russian). 70 стр.,. ISBN 978-1-312-95386-4. vixra.org/abs/1309.0187
6. Александр Болонкин, Обыкновенный коммунизм. Lulu, USA, 2014. 2411Кв. ISBN 978-1-312-95386-4.
archive.org/details/BookOrdinaryCommunism2122814FromPenskyAfter2NdCorr
Ссылки
- Т. И. Телюкова. [pacificum.livejournal.com/21297.html «Московская группа „Доверие“»] // «Долгий путь российского пацифизма». М., ИВИ РАН, 1997.
- [old.russ.ru/antolog/vek/1990/7/kriminal.htm «Борьба за мир в свете криминалистики»] // «Век ХХ и мир», 1990, № 7.
- Номера журнала [antimilitary.narod.ru/society.htm#doverie «День за Днем»] в проекте «Вне насилия».
Отрывок, характеризующий Группа за установление доверия между СССР и США
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
