Группа семи (искусство)
«Группа семи» (англ. Group of Seven; также «Сообщество семерых», «Алгонкинская школа») — группа канадских пейзажистов, существовавшая с 1920 по 1933 годы. В первоначальный состав группы входили Франклин Кармайкл (1890—1945), Лоурен Харрис (1885—1970), Александер Джексон (1882—1974), Фрэнк Джонстон (1888—1949), Артур Лисмер (1885—1969), Джеймс Макдоналд (1873—1932) и Фредерик Варли (1881—1969). В 1926 году к ним присоединился Альфред Кассон (1898—1992), в 1930 — Эдвин Холгейт (1892—1977), в 1932 — Лемуан Фитцджеральд.
С группой часто ассоциируют Тома Томсона (1877—1917) и Эмили Карр (1871—1945). Томсон, скончавшийся до формирования группы, оказал на неё заметное влияние. В эссе Харриса The Story of the Group of Seven Томсон назван «частью движения до того, как оно приобрело название». Работы Томсона The West Wind и The Jack Pine причисляются к культовым произведениям группы[1]. Эмили Карр также считается одним из участников сообщества, однако официально в группе никогда не состояла.
Участники группы считали, что самобытная канадская живопись может появиться в прямом контакте с природой[2]. Наиболее известными произведениями художников стали картины, созданные под вдохновением от канадских пейзажей. С этих работ началась история национальной канадской живописи[3]. Идейным продолжением группы стала Canadian Group of Painters, сформированная в 1933 году из участников группы «Бивер Холл», имевшей долгую историю совместных с Группой семи выставок на международной художественной арене[4][5].
Напишите отзыв о статье "Группа семи (искусство)"
Примечания
- ↑ Silcox, David (2003), [books.google.com/?id=rm5yQgAACAAJ&dq=silcox+the+group+of+seven+and+tom+thomson The Group of Seven and Tom Thomson], Firefly Books, 2003, ISBN 9781552976050, <books.google.com/?id=rm5yQgAACAAJ&dq=silcox+the+group+of+seven+and+tom+thomson>. Проверено 19 октября 2011.
- ↑ Housser, F. B. (1926), A Canadian Art Movement, Toronto, Ontario, с. 24
- ↑ Chilvers, Ian, Glaves-Smith, John, [www.oxfordreference.com.ezproxy.library.yorku.ca/views/ENTRY.html?subview=Main&entry=t5.e1084 Group of Seven], Oxford University Press, <www.oxfordreference.com.ezproxy.library.yorku.ca/views/ENTRY.html?subview=Main&entry=t5.e1084>. Проверено 18 октября 2011.
- ↑ Painting friends: the Beaver Hall women painters. — Montreal, Quebec, Canada: Véhicule Press. — ISBN 1-55065-125-0.
- ↑ Harris, Lawren;, Murray, Joan (1993), [books.google.com/?id=O96YPpkHUGEC&printsec=frontcover&dq=the+best+of+the+group+of+seven+joan+murray#v=onepage&q&f=false The Best of the Group of Seven], McClelland & Stewart, 1993, ISBN 9780771066740, <books.google.com/?id=O96YPpkHUGEC&printsec=frontcover&dq=the+best+of+the+group+of+seven+joan+murray#v=onepage&q&f=false>. Проверено 19 октября 2011.
Ссылки
- [www.cbc.ca/archives/categories/arts-entertainment/visual-arts/the-group-of-seven-painters-in-the-wilderness/topic---the-group-of-seven-painters-in-the-wilderness.html CBC Digital Archives — The Group of Seven: Painters in the Wilderness]
- [www.mcmichael.com/ Group of Seven Gallery — McMichael Gallery]
- [thecanadianencyclopedia.com/articles/group-of-seven The Canadian Encyclopedia, The Group of Seven]
Отрывок, характеризующий Группа семи (искусство)
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.
Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
