Группа C

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
У этого термина существуют и другие значения, см. Группа C (значения).

Группа С — класс спортивных автомобилей, спортпрототипов, существовавших в 1982 — 1993 годах.





Рождение Группы С

В 1982 году ФИА отменила прежнее деление гоночных автомобилей на группы, и заменила их новыми. В частности, взамен группы 5 («силуэты» и ГТ) и группы 6 (открытые спортпрототипы) была введена Группа С. Чемпионат Мира среди Спортивных Автомобилей, в котором были представлены обе прежние группы был в глубоком кризисе, не вызывая энтузиазма ни у производителей, ввиду больших затрат, необходимых для соперничества с лидером «Порше», ни у зрителей, ввиду доминирования одной марки.

Технические требования к автомобилям Группы С были довольно либеральными. Это должен был быть закрытый спортпрототип, построенный в любом количестве. Максимальная длина определялась в 4800 мм, ширина — в 2000 мм, высота должна была быть от 1000 мм до 1100 мм (замерялась по лобовому стеклу выпуклой формы). Аэродинамические элементы должны были быть не выше максимальной высоты. Минимальная масса 800 кг. Тип подвески не ограничивался, ширина колёс не должна была превышать 406 мм.

Двигатели допускались любые, но на основе серийного блока цилиндров, омологированного в группе А или группе В. Для уравнивания по мощности ФИА ввело ограничение по количеству топлива на гонку, что дало основания называть такие гонки «гонками на экономичность». Это примерно уравняло шансы разных моторов и позволило использовать самые разнообразные схемы — от сверхнаддутых 3-литровых 6-цилиндровых «бокстеров» Порше, до огромных 12-цилиндровых 7-литровых атмосферных «Ягуаров». Регламент позволял участие автомобилей даже с роторными двигателями, с которыми работала Мазда.

Кроме того, эти автомобили допускались также и на американские гонки, ибо соответствовали регламенту близкой группы GTP американской IMSA, санкционирующей гонки на выносливость в Северной Америке.

Кроме самой Группы С, получившей название С1, была создана и младшая группа С2, в которой выступали преимущественно частные команды. В ней использовались уже устаревшие для Формулы-1 восьмицилиндровые двигатели Coswort DFV и рядные «шестерки» от БМВ, разработанные когда-то для БМВ М1.

Гибель группы С

Пытаясь покончить с доминированием автомобилей «Порше» (их на старт 24 часов Ле-Мана выходило свыше половины пелетона) ФИА модифицировало группу С в 1989 году. Была отменена группа С2, а группа С1 должна была использовать безнадувные двигатели объёмом 3,5 литра, такие же как в Формуле 1. Призванная привлечь других производителей, эта мера отпугнула их: двигатели Формулы 1 были сложными и дорогими. Производители стали покидать серию, а болельщики трибуны. Не помогло и сокращение дистанции гонок до 300 км — уровня Формулы 1. В 1992 г. на старт 24 часового марафона в Ле-Мане вышли только 2 производителя, построившие машины по новым правилам — Тойота и Пежо, причем финишировала только одна машина Пежо-905В! Чтобы заполнить стартовую решетку организаторы даже разрешили участие машин прежней спецификации. ФИА отказалась проводить Чемпионат Мира по гонкам на выносливость, предложив Пежо взять на себя эти расходы. Французская фирма согласилась, ведь это был единственный шанс дать их машинам побеждать, но в следующем году Чемпионат Мира был отменен. Автомобили Группы С ещё раз появились на гонке в Ле-Мане, а в 1994 г. фирма Dauer омологировала Порше962С для дорожной эксплуатации и заявила его в Ле-Ман как автомобиль категории ГТ, благодаря чему и победила.

В наши дни оставшиеся автомобили Группы С разошлись по коллекциям и время от времени собираются на различные исторические гонки. Знатоки считают эти автомобили одними из самых красивых специально созданных гоночных автомобилей.

Гонки автомобилей Группы С

Кроме чемпионата мира среди спортивных машин (позже чемпионата мира по гонкам на выносливость) автомобили Группы С выходили на старт гонок и других серий. Так, они участвовали в немецком чемпионате ДРМ, с 1982 по 1985 гг., а затем в его преемнике — Суперкубке (1986—1989 гг.). Гонялись они и в европейской Интерсерии, до 1989 г., несмотря на некоторое различие техтребований. В Англии существовал чемпионат Thundersport, в котором выступали автомобили Группы С2.

Автомобили Группы С

Напишите отзыв о статье "Группа C"

Ссылки

[www.groupcracing.com/home Сайт, посвящённый Группе С]  (англ.)

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

 Для улучшения этой статьи желательно?:

Отрывок, характеризующий Группа C

– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.


Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Группа_C&oldid=62157911»