Групповая поляризация

Групповáя поляризáция — психологический феномен расхождения по разным полюсам мнений участников дискуссии во время принятия группового решения. Величина разброса конечных вариантов напрямую зависит от первоначальных позиций участников. То есть, чем дальше от середины находились их мнения в начале дискуссии, тем сильней будет проявляться феномен. Важно разделять «поляризацию» и «экстремизацию». Поляризация — явление, при котором решение члена группы смещается к ранее выбранному им полюсу; при экстремизации решение движется с нейтральной точки зрения в любом направлении.

История изучения

В 1961 году американский психолог Джеймс Стоунер выявил и указал на тот факт, что решения, принятые в группе, носят более рискованный характер, нежели решения, принимаемые индивидуально. Для своих исследований Дж. Стоунер использовал опросник, состоящий из задач-дилемм. Испытуемым предлагалось прочитать ситуацию, приближенную к реальной жизни, а затем дать свою оценку и выбрать вариант разрешения дилеммы. Затем участникам предлагалось обсудить задачи между собой и вновь выбрать вариант решения задачи. Выяснилось, что после группового обсуждения, оценки носили более рискованный характер. Так, например, первичные индивидуальные оценки были больше направлены на сохранение стабильности ситуации, то после обсуждения, большинство участников выбирали в ответах опросника рисковое поведение. Такой феномен был назван феноменом «сдвига к риску». В 1969 году французский социальный психолог Серж Московичи высказал идею о наличии двух других феноменов: феномен схождения мнений и, противоположный ему, феномен «групповой поляризации». С. Московичи назвал три критерия, нарушение хотя бы одного из которых неизбежно ведет к появлению «групповой поляризации»:

• участники дискуссии имеют одинаковые социальные статусы и одинаковое влияние на других членов;
• обсуждаемый объект неинтересен/неважен/неизвестен большинству участников;
• участники не дискутируют по теме вопроса, либо не имеют определенного мнения на счет объекта обсуждения.

С. Московичи и М. Заваллони предложили определять феномен «сдвига к риску» как частный случай феномена «групповой поляризации».

Объяснение феномена

Информационная теория

Теория основывается на факте информационного влияния на каждого участника дискуссии. Считается, что во время обсуждения спорных вопросов дискутирующие высказывают свои точки зрения, и их мнения и знания объединяются в один общий «банк знаний». То есть, во время дискуссий высказывается много аргументов относительно разных точек зрения. В том случае, если у участника есть сложившееся мнение, он выбирает аргументы из «банка знаний», которые доказывают его правоту и за счет этого принимает прочную позицию, расположенную у одного из полюсов. Если же участник сомневается по поводу затронутой темы, он опирается на более убедительный, на его взгляд, аргумент, а дальше поступает так же, как и первый дискутирующий (собирает аргументы в свою пользу, затем принимает определенную позицию). Таким образом, данная теория говорит о том, что во время дискуссии большую роль играют высказанные аргументы, а не выражение своей позиции по отношению поднятого вопроса. В рамках информационной теории можно говорить о существовании «контрастно-ассимиляционного эффекта». Он заключается в том, что восприятие аргументов выступающего члена группы зависит от приверженности определенной точки зрения. То есть, контрастный эффект проявляется при разных мнениях говорящего (коммуникатора) и слушающего (реципиента), где реципиент воспринимает взгляд коммуникатора как очень далекий от его взгляда. Ассимиляционный эффект проявляется в том случае, когда взгляды реципиента и коммуникатора совпадают. В данной ситуации слова говорящего воспринимаются как более близкие к выбранному полюсу. В результате, противоречащая, либо подтверждающая взгляды человека информация, воспринимается им более четко и полно.

Нормативная теория

Данная теория противоположна первой. Исходя из ее обоснования, участники полагаются на позиции других членов группы, первоначально они пытаются узнать мнение остальных членов группы и только потом высказывать свое. В данном случае можно говорить о двух вариантах: идентификация с участниками и симпатия к участнику. В первом случае, участники, желая добиться расположения тех людей в группе, с кем они себя идентифицируют, стараются как можно сильнее подчеркнуть разногласия и различные взгляды на предмет обсуждения, а затем встать на сторону «своих». Во втором случае, человек старается занять позицию того участника, к которому испытывает симпатию. При желании понравиться другим людям, а также при стремлении быть принятым среди «своих», человек склонен высказывать более жесткие и непреклонные мнения, что служит усилению феномена «групповой поляризации»

Теория самокатегоризации

Основоположник теории — Дж. Тернер. Данный подход строится на основе нормативной теории, где акцент ставится на идентичности участника с другими людьми. Однако, важное отличие теории самокатегоризации заключается в том, что на групповую поляризацию влияет идентификация дискутирующих не с определенным участником группы, а с кем-либо вне данной группы. Таким образом, феномен «групповой поляризации» основывается на межгрупповой идентификации.

Исследования феномена

Было проведено множество исследований в рамках изучения феномена «групповой поляризации». Самые известные из них перечислены ниже.

• Эксперимент Стоунера в 1961 году, в результате которого был выделен феномен «сдвига к риску», что послужило началом исследований в данном направлении.
• Эксперимент Майерса и Бишопа (англ. Myers and Bishop) в 1970 году, основанный на обсуждении расовых проблем в группе студентов, среди которых были как расисты, так и нейтрально относящиеся к проблеме расизма учащиеся.
• Эксперимент Майерса и Аренсона в 1972 году (англ. Myers and Arenson) показал, что решения в группе необязательно ведет к рискованному варианту, но это является частным случаем поляризации.
• В 2002 году фирмой SIA было проведено исследование на наличие групповой поляризации при дискуссиях в Интернет чатах. Результаты показали повышенный уровень групповой поляризации в сравнении со встречами в реальной жизни, что может объясняться увеличением количества аргументов.
• Исследование Лейджервуда и Чейкена в 2007 году ( Ledgerwood and Chaiken). Основывалось на противопоставление группы республиканцев группе людей с демократическими взглядами. После того, как группы были полностью собраны, каждый участник высказывал более резкое несогласие со взглядами противостоящих участников (аут-группа) и полное согласие с высказываниями участников своей (ин-группа).

Литература

• Андреева Г. М. Социальная психология. М: Аспект Пресс, 1999—375 с.
• Бэрон Р., Керр Н., Миллер Н. «Перспективы социальной психологии», 2001
• Д.Майерс Изучаем социальную психологию. СПб.:Прайм-Еврознак,2002. — 512 с
• Кричевский Р. Л., Дубовская Е. М. Социальная психология малой группы: Учебное пособие для вузов. — М.: Аспект Пресс, 2001.— 318 с
• Van Swol, Lyn M. (2009). «Extreme members and group polarization». Social Influence 4 (3)
• Vinokur, A.; Burnstein, E. (1974). «Effects of partially shared persuasive arguments on group induced shifts: A group problem-solving approach». Journal of Personality and Social Psychology 29

См. также

• Групповое мышление

Отрывок, характеризующий Групповая поляризация

Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]
Но несмотря на то, что он твердо верил в то, что он был неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в последнее время, после того как ему ведено было опять поступить на службу, и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: «Je vous ai fait Roi pour regner a maniere, mais pas a la votre», [Я вас сделал королем для того, чтобы царствовать не по своему, а по моему.] – он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший, годный на службу конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и, разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.
Увидав русского генерала, он по королевски, торжественно, откинул назад голову с завитыми по плечи волосами и вопросительно поглядел на французского полковника. Полковник почтительно передал его величеству значение Балашева, фамилию которого он не мог выговорить.
– De Bal macheve! – сказал король (своей решительностью превозмогая трудность, представлявшуюся полковнику), – charme de faire votre connaissance, general, [очень приятно познакомиться с вами, генерал] – прибавил он с королевски милостивым жестом. Как только король начал говорить громко и быстро, все королевское достоинство мгновенно оставило его, и он, сам не замечая, перешел в свойственный ему тон добродушной фамильярности. Он положил свою руку на холку лошади Балашева.
– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu'il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l'Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.
Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал monsieur de Balachoff. Но royaute oblige: [королевское звание имеет свои обязанности:] он чувствовал необходимость переговорить с посланником Александра о государственных делах, как король и союзник. Он слез с лошади и, взяв под руку Балашева и отойдя на несколько шагов от почтительно дожидавшейся свиты, стал ходить с ним взад и вперед, стараясь говорить значительно. Он упомянул о том, что император Наполеон оскорблен требованиями вывода войск из Пруссии, в особенности теперь, когда это требование сделалось всем известно и когда этим оскорблено достоинство Франции. Балашев сказал, что в требовании этом нет ничего оскорбительного, потому что… Мюрат перебил его:
– Так вы считаете зачинщиком не императора Александра? – сказал он неожиданно с добродушно глупой улыбкой.
Балашев сказал, почему он действительно полагал, что начинателем войны был Наполеон.
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.


Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.