Грусье, Артур
| Артур Грусье | ||
| Arthur Groussier | ||
 Великий мастер Великого востока Франции | ||
| Род деятельности: |
политик, профсоюзный деятель, масон | |
|---|---|---|
| Дата рождения: | ||
| Место рождения: | ||
| Гражданство: | ||
| Дата смерти: | ||
| Место смерти: | ||
| Супруга: |
Жюли Ру | |
| Награды и премии: |
| |
Артур Грусье (фр. Arthur Groussier) (18 августа 1863 года, Орлеан — 6 февраля 1957 года, Анген-ле-Бен) — инженер, французский политик, профсоюзный деятель, масон — великий мастер Великого востока Франции.
Содержание
Биография
В молодости
В 1878 году Артур Грусье начал учиться в Национальной высшей школе искусств и ремёсел в Анже, где он был блестящим студентом. По окончании школы он получил диплом инженера-механика. Затем он переехал в Париж, где познакомился с Жюли Ру, от которой у них родился ребёнок. Имея свободные принципы они так и не вступили в законный брак, но Жюли оставалась его женой до самой своей смерти в 1918 году.
Профсоюзное движение и политика
Артура Грусье заинтересовали социальные проблемы и условия улучшения труда. С 1890 по 1893 годы он был генеральным секретарём «Национальной федерации металлистов», которая позже стала называться «Всеобщей конфедерацией труда» (ВКТ).
Вскоре его взгляды и убеждения начинают меняться в сторону от воинствующего профсоюзного движения к социализму, и он присоединяется к «Социалистической федерации рабочих Франции». В 1893 году он был избран в 10-м округе Парижа от «Революционной социалистической рабочей партии» (РСРП). В 1885 году он принял участие в забастовке в Кармо, и против него и Жана Жореса было возбуждено уголовное дело за «ограничения свободы на работу».
Он участвовал в 1896 году в создании «Революционно-коммунистического альянса», который реформировался в 1902 году в «Социалистическую партию Франции» — одну из двух организаций, которая участвовала в создании Французской секции Рабочего интернационала (ФСРИ) в 1905 году.
Он 6 раз избирался депутатом Национального собрания Франции: 1893—1898, 1898—1902, 1906—1910, 1910—1914, 1914—1919, 1919—1924. Победил в 1902 году, и в 1906 году от ФСРИ. В 1924 и 1928 годах он уходил из активной политики.
Во время активного участия в политике, он способствовал социальной эволюции и участвовал в разработке многих законов, таких как: коллективные договоры, несчастные случаи, здоровье и безопасность, организация труда, трудовые договоры, суды по трудовым спорам. Его главным достижением является внедрение Трудового кодекса. Он был президентом Комиссии труда и вице-президентом палаты в 1917 году.
Его прах был помещен в колумбарий кладбища Пер-Лашез в место № 6380[1].
Масонство
Артур Грусье был посвящён в 1885 году в ложе «Освобождение» Великого востока Франции. Он также был аффилирован в ложу «Благотворительность и прогресс». В 1907 году он был избран в Совет ордена ВВФ. Он не покинет Совет ордена до Второй мировой войны. Отказавшись от политики, в 1925 году он стал президентом Совета ордена ВВФ, то есть, великим мастером. Его полномочия великого мастера были прерваны в 1940 году правительством Виши, и возобновлены в 1944—1945 годах. Ему было тогда 82 года, и он почти ослеп, но по прежнему был очень активен в послушании[2].
С 1927 по 1930 год, Артур Грусье был председателем в Международной масонской ассоциации[3].
Его масонская деятельность была весьма значительной для ВВФ и французского масонства. Именно он в начале войны выступит за возвращение к истокам Французского устава. Текст, подготовленный под руководством Артура Грусье и принятый в 1938 году, ознаменует в 1955 году начало возвращения символизма в ритуале проведения конвента Великого востока Франции. Сам ритуал будет назван в честь Грусье — Французским уставом Грусье[2].
Награды
- Офицер ордена Почётного легиона (23 октября 1952 года)[4]
Память
- Самый большой из храмов Великого востока Франции расположенный в штаб-квартире послушания на улице Каде, в Париже, носит его имя. Он используется для проведения публичных лекций и специальных мероприятий.
- Улица в 10-м округе Парижа, недалеко от больницы Сен-Луи, носит его имя.
- Улица в городе Бонди возле больницы Жана Вердье также носит его имя.
См. также
Напишите отзыв о статье "Грусье, Артур"
Примечания
- ↑ [hebdo.parti-socialiste.fr/2007/03/28/651/ Histoire : Arthur Groussier, le fondateur du Code du travail | Archives de l’hebdo des socialistes]. [www.webcitation.org/6HqZynzaZ Архивировано из первоисточника 4 июля 2013].
- ↑ 1 2 [www.assemblee-nationale.fr/sycomore/fiche.asp?num_dept=3609 Base de données historique des anciens députés — Assemblée nationale]. [www.webcitation.org/6HqZzTaPb Архивировано из первоисточника 4 июля 2013].
- ↑ Paul Naudon, Histoire générale de la franc-maçonnerie, PUF
- ↑ [www.gaumontpathearchives.com/index.php?urlaction=doc&id_doc=50934 GAUMONT PATHÉ ARCHIVES] (фр.)
Ссылки
- [patrimoine.gadz.org/gadz/groussier.htm Grande figure des gadzarts]
- [hebdo.parti-socialiste.fr/2007/03/28/651/ Arthur Groussier, le fondateur du Code du travail, dans l'Hebdo des socialistes, n° 441.]
- [www.assemblee-nationale.fr/sycomore/fiche.asp?num_dept=3609 Биография на сайте Национального собрания Франции] (фр.)
Отрывок, характеризующий Грусье, Артур
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
Французский капрал, по домашнему расстегнутый, в колпаке, с коротенькой трубкой в зубах, вышел из за угла балагана и, дружески подмигнув, подошел к Пьеру.
– Quel soleil, hein, monsieur Kiril? (так звали Пьера все французы). On dirait le printemps. [Каково солнце, а, господин Кирил? Точно весна.] – И капрал прислонился к двери и предложил Пьеру трубку, несмотря на то, что всегда он ее предлагал и всегда Пьер отказывался.
– Si l'on marchait par un temps comme celui la… [В такую бы погоду в поход идти…] – начал он.
Пьер расспросил его, что слышно о выступлении, и капрал рассказал, что почти все войска выступают и что нынче должен быть приказ и о пленных. В балагане, в котором был Пьер, один из солдат, Соколов, был при смерти болен, и Пьер сказал капралу, что надо распорядиться этим солдатом. Капрал сказал, что Пьер может быть спокоен, что на это есть подвижной и постоянный госпитали, и что о больных будет распоряжение, и что вообще все, что только может случиться, все предвидено начальством.
– Et puis, monsieur Kiril, vous n'avez qu'a dire un mot au capitaine, vous savez. Oh, c'est un… qui n'oublie jamais rien. Dites au capitaine quand il fera sa tournee, il fera tout pour vous… [И потом, господин Кирил, вам стоит сказать слово капитану, вы знаете… Это такой… ничего не забывает. Скажите капитану, когда он будет делать обход; он все для вас сделает…]
Капитан, про которого говорил капрал, почасту и подолгу беседовал с Пьером и оказывал ему всякого рода снисхождения.
– Vois tu, St. Thomas, qu'il me disait l'autre jour: Kiril c'est un homme qui a de l'instruction, qui parle francais; c'est un seigneur russe, qui a eu des malheurs, mais c'est un homme. Et il s'y entend le… S'il demande quelque chose, qu'il me dise, il n'y a pas de refus. Quand on a fait ses etudes, voyez vous, on aime l'instruction et les gens comme il faut. C'est pour vous, que je dis cela, monsieur Kiril. Dans l'affaire de l'autre jour si ce n'etait grace a vous, ca aurait fini mal. [Вот, клянусь святым Фомою, он мне говорил однажды: Кирил – это человек образованный, говорит по французски; это русский барин, с которым случилось несчастие, но он человек. Он знает толк… Если ему что нужно, отказа нет. Когда учился кой чему, то любишь просвещение и людей благовоспитанных. Это я про вас говорю, господин Кирил. Намедни, если бы не вы, то худо бы кончилось.]
И, поболтав еще несколько времени, капрал ушел. (Дело, случившееся намедни, о котором упоминал капрал, была драка между пленными и французами, в которой Пьеру удалось усмирить своих товарищей.) Несколько человек пленных слушали разговор Пьера с капралом и тотчас же стали спрашивать, что он сказал. В то время как Пьер рассказывал своим товарищам то, что капрал сказал о выступлении, к двери балагана подошел худощавый, желтый и оборванный французский солдат. Быстрым и робким движением приподняв пальцы ко лбу в знак поклона, он обратился к Пьеру и спросил его, в этом ли балагане солдат Platoche, которому он отдал шить рубаху.
С неделю тому назад французы получили сапожный товар и полотно и роздали шить сапоги и рубахи пленным солдатам.
– Готово, готово, соколик! – сказал Каратаев, выходя с аккуратно сложенной рубахой.
Каратаев, по случаю тепла и для удобства работы, был в одних портках и в черной, как земля, продранной рубашке. Волоса его, как это делают мастеровые, были обвязаны мочалочкой, и круглое лицо его казалось еще круглее и миловиднее.
– Уговорец – делу родной братец. Как сказал к пятнице, так и сделал, – говорил Платон, улыбаясь и развертывая сшитую им рубашку.
Француз беспокойно оглянулся и, как будто преодолев сомнение, быстро скинул мундир и надел рубаху. Под мундиром на французе не было рубахи, а на голое, желтое, худое тело был надет длинный, засаленный, шелковый с цветочками жилет. Француз, видимо, боялся, чтобы пленные, смотревшие на него, не засмеялись, и поспешно сунул голову в рубашку. Никто из пленных не сказал ни слова.
– Вишь, в самый раз, – приговаривал Платон, обдергивая рубаху. Француз, просунув голову и руки, не поднимая глаз, оглядывал на себе рубашку и рассматривал шов.
– Что ж, соколик, ведь это не швальня, и струмента настоящего нет; а сказано: без снасти и вша не убьешь, – говорил Платон, кругло улыбаясь и, видимо, сам радуясь на свою работу.
