Грюнберг, Ганс Бернгард фон

Ганс Бернгард фон Грюнберг (нем. Hans-Bernhard von Grünberg; 30 марта 1903, Притциг (ныне Przytocko, Польша) — 15 июня 1975, Мюнхен) — профессор политологии, с 1937 по 1944 год ректор университета Альберта — Кёнигсбергского университета (последний ректор университета).

Биография

Окончил Институт экономики Восточной Германии при факультете государства и права Кёнигсбергского университета, защитил диссертацию в 1930 году. В 1930-е годы на преподавательской работе в Кёнигсберге. Активно участвовал в политической жизни, занимал видные должности в местном отделении НСДАП (гауамтсляйтер). В 1937 году назначен ректором Кёнигсбергского университета.

Разработал экономические и транспортные планы развития областей, охватывающих всю западную часть Советского Союза.

В 1944 году после разрушительной бомбардировки Кёнигсбергского университета с 26/27 по 29/30 августа, вступил добровольцем в вермахт, воевал на восточном фронте. Попал в плен, освобожден в 1951 году. Работал в Вуппертале по экономической специальности.

В 1955—1965 годах состоял в Германской имперской партии (Deutsche Reichspartei). В 1964 году вошел в число организаторов Национал-демократической партии Германии (NPD).

Сын — известный политик Бернхард фон Грюнберг.

Ссылки

• [sites.google.com/site/mojkenigsbergkaliningrad/arhitektura-keenigsberga-1/ucebnye-zavedenia-keenigsberga/albertina Кёнигсбергский университет (Альбертина) ]
  
• [kant.do.am/publ/ehkonomisty_kjonigsbergskogo_universiteta_albertiny/1-1-0-1 Экономисты Кёнигсбергского университета (Альбертины)]

Отрывок, характеризующий Грюнберг, Ганс Бернгард фон

На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.