Грюневальд (Люксембург)

</tt>

</tt> </tt> </tt> </tt>

Грюневальд люксемб. Gréngewald
Страна	Люксембург Люксембург

Грюневальд (люксемб. Gréngewald) — лес в центральном Люксембурге, который принадлежит правительству страны. Грюневальд находится на территории коммун Нидеранвен, Штейнсель, и Вальферданж; центр леса находится в 6 км к северо-востоку от центра столицы Люксембурга. Из-за близости к столице он является популярным местом для туризма и отдыха. В Грюневальде протекают реки Эрнц-Нуар и Белый Эрнц.

История

Грюневальд любим люксембуржцами со времён образования страны. В 1846 году правительство предложило продать 1650 гектаров леса, чтобы собрать деньги для экономического развития. Лес был куплен бароном Зигезаром за 530,000 гульденов. Но были произведены посадки деревьев, и лесные насаждения вскоре вновь увеличились в площади.

В 1890 году из-за прекращения унии Нидерландаов и Люксембурга владельцем Грюневальда больше не был люксембургский правитель, права перешли Вильгельмине, королеве Нидерландов. В следующем году, великий герцог Адольф купил лес, в размере 24.43 км² за 2,788,798 франков. В течение следующих 35 лет территория была увеличена ещё в ходе серии отдельных закупок; в течение того же периода, в некоторых районах Грюневальд был продан.

Из-за финансовых трудностей в разгар Великой депрессии в 1934 году, великая герцогиня Шарлотта продаёт значительную часть Грюневальда, вместе с резиденцией правительства — Замок Берг. Общая цена составила 40 млн франков.

С 1934 года площадь Грюневальда уменьшается, главным образом в результате расширения города Люксембург и строительство ряда дорог.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Грюневальд (Люксембург)

Он был так же, как прежде, равнодушен к денежным делам; но теперь он несомненно знал, что должно сделать и чего не должно. Первым приложением этого нового судьи была для него просьба пленного французского полковника, пришедшего к нему, много рассказывавшего о своих подвигах и под конец заявившего почти требование о том, чтобы Пьер дал ему четыре тысячи франков для отсылки жене и детям. Пьер без малейшего труда и напряжения отказал ему, удивляясь впоследствии, как было просто и легко то, что прежде казалось неразрешимо трудным. Вместе с тем тут же, отказывая полковнику, он решил, что необходимо употребить хитрость для того, чтобы, уезжая из Орла, заставить итальянского офицера взять денег, в которых он, видимо, нуждался. Новым доказательством для Пьера его утвердившегося взгляда на практические дела было его решение вопроса о долгах жены и о возобновлении или невозобновлении московских домов и дач.
В Орел приезжал к нему его главный управляющий, и с ним Пьер сделал общий счет своих изменявшихся доходов. Пожар Москвы стоил Пьеру, по учету главно управляющего, около двух миллионов.
Главноуправляющий, в утешение этих потерь, представил Пьеру расчет о том, что, несмотря на эти потери, доходы его не только не уменьшатся, но увеличатся, если он откажется от уплаты долгов, оставшихся после графини, к чему он не может быть обязан, и если он не будет возобновлять московских домов и подмосковной, которые стоили ежегодно восемьдесят тысяч и ничего не приносили.
– Да, да, это правда, – сказал Пьер, весело улыбаясь. – Да, да, мне ничего этого не нужно. Я от разоренья стал гораздо богаче.
Но в январе приехал Савельич из Москвы, рассказал про положение Москвы, про смету, которую ему сделал архитектор для возобновления дома и подмосковной, говоря про это, как про дело решенное. В это же время Пьер получил письмо от князя Василия и других знакомых из Петербурга. В письмах говорилось о долгах жены. И Пьер решил, что столь понравившийся ему план управляющего был неверен и что ему надо ехать в Петербург покончить дела жены и строиться в Москве. Зачем было это надо, он не знал; но он знал несомненно, что это надо. Доходы его вследствие этого решения уменьшались на три четверти. Но это было надо; он это чувствовал.