Гряды (деревня, Маловишерский район)
| Деревня
Гряды
Показать/скрыть карты
|
Гряды — деревня в Маловишерском районе Новгородской области, относятся к Большевишерскому городскому поселению.
Деревня расположена с восточной стороны главного хода Октябрьской железной дороги, в 18 км к северо-западу от центра района — Малой Вишеры. В деревне есть остановочный пункт электропоездов «144 км», ближайшая железнодорожная станция Гряды находится в 2 км к северо-западу от деревни в одноимённом пристанционном посёлке — Гряды.
История
До весны 1918 года Гряды относились к Межниковской волости Крестецкого уезда Новгородской губернии, затем деревня относилась к Межниковской волости новообразованного Маловишерского уезда Новгородской губернии, постановлением Маловишерского уисполкома от 24 мая 1918 года Межниковская волость была разделена на Грядскую и Межниковскую волости, центр вновь образованной Грядской волости находился на станции Гряды, однако центральные органы власти не утвердили её и Грядская волость была упразднена, путём присоединения к Межниковской волости, с 1 декабря 1921 года, на основании постановления президиума Новгородского губисполкома от 1 ноября 1921 года[2]. 3 апреля 1924 года ВЦИК утвердил положение об укрупнении волостей Новгородской губернии, после чего деревня в составе Грядского сельсовета Маловишерской волости уезда. Затем, с августа 1927 года, деревня в составе Грядского сельсовета[3] новообразованного Маловишерского района новообразованного Новгородского округа в составе переименованной из Северо-Западной в Ленинградскую области. По постановлению ЦИК и СНК СССР от 23 июля 1930 года Новгородский округ был упразднён, а район перешёл в прямое подчинение Леноблисполкому. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 июля 1944 года была образована Новгородская область и Маловишерский район вошёл в её состав[2].
Во время неудавшейся всесоюзной реформы по делению на сельские и промышленные районы и парторганизации, в соответствии с решениями ноябрьского (1962 года) пленума ЦК КПСС «о перестройке партийного руководства народным хозяйством» с 10 декабря 1962 года и сельсовет и деревня вошли в крупный Окуловский сельский район, а 1 февраля 1963 года административный Маловишерский район был упразднён, но пленум ЦК КПСС, состоявшийся 16 ноября 1964 года, восстановил прежний принцип партийного руководства народным хозяйством, после чего Указом Верховного Совета РСФСР от 12 января 1965 года Маловишерский район был восстановлен и решением Новгородского облисполкома от 12 января 1965 года и Грядский сельсовет и деревня вновь в Маловишерском районе[2].
Население
| Численность населения |
|---|
| 2010[1] |
| 14 |
Напишите отзыв о статье "Гряды (деревня, Маловишерский район)"
Примечания
- ↑ 1 2 [novgorodstat.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/novgorodstat/resources/b00dff804edfeae3a933a93467c8ff84/Таблица+12.pdf Всероссийская перепись населения 2010 года. 12. Численность населения муниципальных районов, поселений, городских и сельских населённых пунктов Новгородской области]. Проверено 2 февраля 2014. [www.webcitation.org/6N5OGNTw6 Архивировано из первоисточника 2 февраля 2014].
- ↑ 1 2 3 [novarchiv.org/images/novarchiv/nsa/adm_delenie_novg_obl.pdf Административно-территориальное деление Новгородской губернии и области 1727-1995 гг. Справочник] / С.Д. Трифонов, Т.Б. Чуйкова, Л.В. Федина, А.Э. Дубоносова. — СПБ, 2009. — P. 115, 116, 196, 242.
- ↑ [classif.spb.ru/sprav/np_lo/Grf-Grya.html Гряды\\Справочник по истории административно-территориального деления Ленинградской области (1917—1969 гг.)/ Сост Дубин А. С., Лебедева П. Г. Л. 1969.// ЛОГАВ. Т. V. С. 1978.]
|
Это заготовка статьи по географии Новгородской области. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||
Отрывок, характеризующий Гряды (деревня, Маловишерский район)
– Лёгко, ваше сиятельство.«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.
По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо освещенных с другой стороны. Под деревами была какая то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево, с ярко белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном, весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно и глаза его остановились на этом небе.
