Грязнов, Викентий Григорьевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Викентий Григорьевич Грязнов
Род деятельности:

Бортмеханик

Дата рождения:

13 августа 1928(1928-08-13)

Место рождения:

Ленинград

Гражданство:

СССР СССР

Дата смерти:

23 апреля 1973(1973-04-23) (44 года)

Место смерти:

Ленинград

Награды и премии:

Викентий Григорьевич Грязнов (19281973) — бортмеханик самолёта «Ту-104», Герой Советского Союза (1973).





Биография

Викентий Грязнов родился 13 августа 1928 года в Ленинграде. В августе 1941 года он был эвакуирован в Костромскую область. Окончил семь классов школы, затем ремесленное училище в Иваново. В 1945 году Грязнов вернулся в Ленинград. В 1945—1946 годах он работал помощником мастера на ткацкой фабрике. В августе 1946 года Грязнов был призван на службу в Советскую Армию. В 1947 году он окончил Вольскую военную авиационную школу механиков, в 1958 году — экстерном Пермское военное авиационно-техническое училище. Служил авиамехаником, авиатехником, авиатехником звена и отряда в военно-воздушных силах Черноморского флота. В июле 1960 года в звании капитана Грязнов был уволен в запас. С 1960 года работал авиационным техником эксплуатационно-ремонтных мастерских Ленинградского объединённого авиационного отряда. В 1962 году Грязнов окончил Школу высшей лётной подготовки в Ульяновске. С 1962 года занимал должность бортмеханика самолёта «Ту-104» 205-го авиационного отряда Ленинградского объединённого авиационного отряда. Совершал пассажирские рейсы по территории СССР и зарубежных стран[1].

Подвиг

23 апреля 1973 года экипаж самолёта в составе командира корабля В. М. Янченко, второго пилота В. М. Кривулина, штурмана Н. Ф. Широкова и бортмеханика В. Г. Грязнова совершал плановый рейс по маршруту Ленинград-Москва. На борту находился 51 пассажир. Через 20 минут после взлёта в кабине экипажа загорелась лампочка экстренного вызова от бортпроводниц. Выйдя из кабины, Грязнов столкнулся с мужчиной, который передал ему конверт с посланием экипажу. Террорист выдвинул требование направить самолёт в Стокгольм. В случае невыполнения этого требования он обещал взорвать самолёт. Помимо этого, террорист потребовал пустить его в кабину экипажа, чтобы лично контролировать его действия. Взрывное устройство приводилось в действие при разжатии пальцев террориста, поэтому ликвидировать его собственными силами экипажу не представлялось возможным. Янченко принял решение возвращаться в аэродром «Пулково». Грязнов вёл переговоры с террористом, постепенно оттесняя его от пассажирского салона. На высоте 150 метров при посадке самолёта террорист привёл взрывное устройство в действие. В результате взрыва Грязнов и террорист погибли, была вырвана передняя дверь вместе с частью фюзеляжа, но жизнь пассажиров самолёта и других членов экипажа была спасена. Похоронен на Кладбище памяти жертв 9-го января в Санкт-Петербурге[1].

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 июня 1973 года за «мужество и самоотверженность, проявленные при исполнении служебных обязанностей» Викентий Грязнов посмертно был удостоен высокого звания Героя Советского Союза. Также был награждён орденом Ленина и рядом медалей[1]. Именем героя назван сквер в Авиагородке в Санкт-Петербурге[2].

Напишите отзыв о статье "Грязнов, Викентий Григорьевич"

Примечания

  1. 1 2 3  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=7358 Грязнов, Викентий Григорьевич]. Сайт «Герои Страны».
  2. [www.spbdnevnik.ru/news/2014-08-06/skver-v-aviagorodke-poluchil-imya-geroya-sovetskogo-soyuza-vikentiya-gryaznova/ Сквер в Авиагородке получил имя Героя Советского Союза Викентия Грязнова. «Петербургский дневник»].

Литература

  • Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.

Отрывок, характеризующий Грязнов, Викентий Григорьевич

Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.