Гуаданьо, Микеле
Поделись знанием:
– Ах, не говорите мне про мой полк, – отвечал Пьер, целуя руку хозяйке и садясь подле нее. – Он мне так надоел!
– Вы ведь, верно, сами будете командовать им? – сказала Жюли, хитро и насмешливо переглянувшись с ополченцем.
Ополченец в присутствии Пьера был уже не так caustique, и в лице его выразилось недоуменье к тому, что означала улыбка Жюли. Несмотря на свою рассеянность и добродушие, личность Пьера прекращала тотчас же всякие попытки на насмешку в его присутствии.
– Нет, – смеясь, отвечал Пьер, оглядывая свое большое, толстое тело. – В меня слишком легко попасть французам, да и я боюсь, что не влезу на лошадь…
В числе перебираемых лиц для предмета разговора общество Жюли попало на Ростовых.
– Очень, говорят, плохи дела их, – сказала Жюли. – И он так бестолков – сам граф. Разумовские хотели купить его дом и подмосковную, и все это тянется. Он дорожится.
– Нет, кажется, на днях состоится продажа, – сказал кто то. – Хотя теперь и безумно покупать что нибудь в Москве.
– Отчего? – сказала Жюли. – Неужели вы думаете, что есть опасность для Москвы?
– Отчего же вы едете?
– Я? Вот странно. Я еду, потому… ну потому, что все едут, и потом я не Иоанна д'Арк и не амазонка.
– Ну, да, да, дайте мне еще тряпочек.
– Ежели он сумеет повести дела, он может заплатить все долги, – продолжал ополченец про Ростова.
– Добрый старик, но очень pauvre sire [плох]. И зачем они живут тут так долго? Они давно хотели ехать в деревню. Натали, кажется, здорова теперь? – хитро улыбаясь, спросила Жюли у Пьера.
– Они ждут меньшого сына, – сказал Пьер. – Он поступил в казаки Оболенского и поехал в Белую Церковь. Там формируется полк. А теперь они перевели его в мой полк и ждут каждый день. Граф давно хотел ехать, но графиня ни за что не согласна выехать из Москвы, пока не приедет сын.
– Я их третьего дня видела у Архаровых. Натали опять похорошела и повеселела. Она пела один романс. Как все легко проходит у некоторых людей!
– Что проходит? – недовольно спросил Пьер. Жюли улыбнулась.
– Вы знаете, граф, что такие рыцари, как вы, бывают только в романах madame Suza.
– Какой рыцарь? Отчего? – краснея, спросил Пьер.
– Ну, полноте, милый граф, c'est la fable de tout Moscou. Je vous admire, ma parole d'honneur. [это вся Москва знает. Право, я вам удивляюсь.]
– Штраф! Штраф! – сказал ополченец.
– Ну, хорошо. Нельзя говорить, как скучно!
– Qu'est ce qui est la fable de tout Moscou? [Что знает вся Москва?] – вставая, сказал сердито Пьер.
– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..
Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
| Микеле Гуаданьо | |
| итал. Michele Guadagno | |
 | |
| Место рождения: | |
|---|---|
| Научная сфера: | |
| Систематик живой природы | ||
|
Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Guadagno».
[www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=Guadagno&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=14402-1-1 Персональная страница] на сайте IPNI
| ||
Микеле Гуаданьо (итал. Michele Guadagno[1][2][3][4], 16 октября 1878 — 10 сентября 1930) — итальянский ботаник, натуралист (естествоиспытатель), преподаватель геологии[2] и инженер[2].
Содержание
Биография
Микеле Гуаданьо родился в Неаполе 16 октября 1878 года[2].
С ранней юности Микеле показывал определённое предпочтение к изучению естественных наук, но всё же поступил в Политехнический институт Неаполя, где изучал гражданское машиностроение[2]. В 1905 году Гуаданьо получил диплом и в следующем году начал работать инженером[2]. Микеле Гуаданьо разработал проект городского туннеля под горой Echia[2]. Он имел значительные знания в области геологии и стал автором публикаций по структурной и прикладной геологии, касающихся изучения вулканического туфа Неаполя[2]. Благодаря своим знаниям в области геологии Гуаданьо сумел преподавать геологию, примененную к строительству в Инженерном училище Неаполя[2]. Несмотря на трудную работу инженера, Микеле, работая в свободное время, исследовал почти все регионы южной Италии, оставаться в постоянном контакте со знаменитыми ботаниками Европы; он внимательно изучил растительность полуострова Сорренто, острова Капри и Monte Nuovo[2].
Микеле Гуаданьо преждевременно скончался в Неаполе 10 сентября 1930 года[2].
Научная деятельность
Микеле Гуаданьо специализировался на папоротниковидных[1].
Публикации
Публикации по ботанике
Гуаданьо является автором следующих публикаций по ботанике[2]:
- Una escursione a Monte sacro di Novi in Lucania. (Boll. R. Orto Botanico della R. Università di Napoli, vol. 2, 1908, pp. 235–250).
- Note d’Erbario. (Boll. R. Orto Botanico della R. Università di Napoli, vol. 2, 1908, pp. 461–465).
- L’Epipogium aphyllum (Schm.) Sw. nell’Italia Meridionale. (Boll. R. Orto Botanico della R. Università di Napoli, T. II, 1910, pp. 521–523).
- Prime notizie sulla vegetazione delle Isole Sirenuse. (Boll. R. Orto Botanico della R. Università di Napoli, vol. III, 1911, pp. 75–91, con 4 fig.)
- A proposito di due specie di felci da escludere dalla flora napoletana. (Boll. Soc. Bot. Ital., Firenze, 1912 pp. 94–98).
- Sulla nomenclatura di alcune Rubie della flora europea. (Boll. Soc. Bot. Ital., Firenze, 1914 pp. 28–33).
- A proposito di Thymus striatus Vahl. (Boll. R. Orto Botanico della R. Università di Napoli, vol. IV, 1914, pp. 223–229).
- La vegetazione della Penisola Sorrentina. Parte I, II, III. (Boll. R. Orto Botanico della R. Università di Napoli, vol. V, 1918, pp. 133–178).
- La Carex grioletti Roem. Nella Penisola Sorrentina. (Boll. R. Orto Botanico della R. Università di Napoli, vol. V, 1918, pp. 285–288).
- La vegetazione della Penisola Sorrentina. Parte IV. (Elenco sistematico delle specie e varietà). ( Boll. R. Orto Botanico della R. Università di Napoli, vol. VII, 1924, pp. 67–128).
- Note ed aggiunte alla flora dell’Isola di Capri. (Nuovo Giorn. Bot. It., vol. XXIX, Firenze , 1922 (1923), pp. 44–66).
- La <<Macchia>> nel paesaggio di Capri e la sua protezione. Comunicazione fatta al Convegno del Paesaggio di Capri 1922. (G. Casella ed., Napoli, 1923).
- La vegetazione del Monte Nuovo e le sue origini. (Boll. della Soc. dei Naturalisti di Napoli, vol. XXXV (1923), pp. 238–306, con 4 fig. ed I Carta).
- Rapporti tra poggia e vegetazione della Costiera amalfitana. (Boll. della Soc. dei Naturalisti di Napoli, a. XXXIX, 1925).
- La vegetazione della Penisola Sorrentina. (IV parte) [puntata 2a]. (Boll. R. Orto Botanico della R. Università di Napoli, vol. VIII, 1926, pp. 239–268).
Публикации по геологии и инженерии
Гуаданьо является автором следующих публикаций по геологии и инженерии[2]:
- Le perturbazioni statistiche dei manufatti che attraversano la collina di Posillipo e la loro causa. 1923. Atti del R. Istituto di Incoragg.. vol. LXXV, Napoli.
- Sui bradisismi nella collina di Posillipo. 1923. Boll. Soc. Natural., proc. verb., vol. XXXV, Napoli.
- Osservazioni sulle gallerie cavate nel tufo giallo trachitico e sulle ipotesi di carico per la verifica dei rivestimenti. 1924. Atti del R. Istituto d’Incoragg., vol. LXXVI, Napoli.
- Notizie sul pozzo artesiano recentemente trivellato nella piazza S. Maria la Fede, in Napoli. 1924. Boll. Soc. Natural., vol. XXXVI, Napoli.
- Vivara. 1924. Bull. Club escursionisti napolitani, Napoli.
- Il tufo trachitico ossidianico di Santo Stefano al Vomero (Napoli). 1925. Boll. Soc. Natural., vol. XXXVII, Napoli.
- La galleria della direttissima. 1926. Atti del R. Istit. d’Incoragg., vol. LXXVIII, Napoli.
- Il pozzo artesiano della centrale elettrica del volturno. 1926. Boll. Soc. Natural., vol. XXXVIII, Napoli.
- Monte Echia. Geologia ed antiche escavazioni. 1928. Atti del R. Istit. d’Incoragg., vol. LXXX, Napoli.
- Il tufo giallo trachitico nel sottosuolo della città di Napoli. 1928. Ibidem.
- Materiali naturali da costruzione. Saggio di bibliografia regionale dell’Italia. 1930. Atti del R. Istit. d’Incoragg., Napoli.
Напишите отзыв о статье "Гуаданьо, Микеле"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=14402-1&show_history=false&output_format=normal International Plant Names Index: Michele Guadagno (1878—1930)]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 [www.liberoricercatore.it/Storia/viaggionellanatura/michele_guadagno.htm Viaggio nella natura di Stabia: Michele Guadagno, 130º anniversario dalla nascita di un grande naturalista napoletano]
- ↑ D'erasmo G., 1932. Michele Guadagno. Boll. Soc. Nat-Napoli, 43: 425—434.
- ↑ Trotter A., 1930. Michele Guadagno. Notizie Bibliografiche. Nuovo Giorn. Bot. Ital., n.s., 38 (4): 804—807.
Литература
- Fontanella F., 2008. Michele Guadagno, 130º anniversario dalla nascita di un grande naturalista napoletano. Il Gazzettino Vesuviano. Anno XXXVIII — n. 33, pag. 3.
- D'erasmo G., 1932. Michele Guadagno. Boll. Soc. Nat-Napoli, 43: 425—434.
- Trotter A., 1930. Michele Guadagno. Notizie Bibliografiche. Nuovo Giorn. Bot. Ital., n.s., 38 (4): 804—807.
Ссылки
- [www.liberoricercatore.it/Storia/viaggionellanatura/michele_guadagno.htm Viaggio nella natura di Stabia: Michele Guadagno, 130º anniversario dalla nascita di un grande naturalista napoletano] (итал.)
Отрывок, характеризующий Гуаданьо, Микеле
– Вы никому не делаете милости, – продолжала Жюли к ополченцу, не обращая внимания на замечание сочинителя. – За caustique виновата, – сказала она, – и плачу, но за удовольствие сказать вам правду я готова еще заплатить; за галлицизмы не отвечаю, – обратилась она к сочинителю: – у меня нет ни денег, ни времени, как у князя Голицына, взять учителя и учиться по русски. А вот и он, – сказала Жюли. – Quand on… [Когда.] Нет, нет, – обратилась она к ополченцу, – не поймаете. Когда говорят про солнце – видят его лучи, – сказала хозяйка, любезно улыбаясь Пьеру. – Мы только говорили о вас, – с свойственной светским женщинам свободой лжи сказала Жюли. – Мы говорили, что ваш полк, верно, будет лучше мамоновского.– Ах, не говорите мне про мой полк, – отвечал Пьер, целуя руку хозяйке и садясь подле нее. – Он мне так надоел!
– Вы ведь, верно, сами будете командовать им? – сказала Жюли, хитро и насмешливо переглянувшись с ополченцем.
Ополченец в присутствии Пьера был уже не так caustique, и в лице его выразилось недоуменье к тому, что означала улыбка Жюли. Несмотря на свою рассеянность и добродушие, личность Пьера прекращала тотчас же всякие попытки на насмешку в его присутствии.
– Нет, – смеясь, отвечал Пьер, оглядывая свое большое, толстое тело. – В меня слишком легко попасть французам, да и я боюсь, что не влезу на лошадь…
В числе перебираемых лиц для предмета разговора общество Жюли попало на Ростовых.
– Очень, говорят, плохи дела их, – сказала Жюли. – И он так бестолков – сам граф. Разумовские хотели купить его дом и подмосковную, и все это тянется. Он дорожится.
– Нет, кажется, на днях состоится продажа, – сказал кто то. – Хотя теперь и безумно покупать что нибудь в Москве.
– Отчего? – сказала Жюли. – Неужели вы думаете, что есть опасность для Москвы?
– Отчего же вы едете?
– Я? Вот странно. Я еду, потому… ну потому, что все едут, и потом я не Иоанна д'Арк и не амазонка.
– Ну, да, да, дайте мне еще тряпочек.
– Ежели он сумеет повести дела, он может заплатить все долги, – продолжал ополченец про Ростова.
– Добрый старик, но очень pauvre sire [плох]. И зачем они живут тут так долго? Они давно хотели ехать в деревню. Натали, кажется, здорова теперь? – хитро улыбаясь, спросила Жюли у Пьера.
– Они ждут меньшого сына, – сказал Пьер. – Он поступил в казаки Оболенского и поехал в Белую Церковь. Там формируется полк. А теперь они перевели его в мой полк и ждут каждый день. Граф давно хотел ехать, но графиня ни за что не согласна выехать из Москвы, пока не приедет сын.
– Я их третьего дня видела у Архаровых. Натали опять похорошела и повеселела. Она пела один романс. Как все легко проходит у некоторых людей!
– Что проходит? – недовольно спросил Пьер. Жюли улыбнулась.
– Вы знаете, граф, что такие рыцари, как вы, бывают только в романах madame Suza.
– Какой рыцарь? Отчего? – краснея, спросил Пьер.
– Ну, полноте, милый граф, c'est la fable de tout Moscou. Je vous admire, ma parole d'honneur. [это вся Москва знает. Право, я вам удивляюсь.]
– Штраф! Штраф! – сказал ополченец.
– Ну, хорошо. Нельзя говорить, как скучно!
– Qu'est ce qui est la fable de tout Moscou? [Что знает вся Москва?] – вставая, сказал сердито Пьер.
– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..
Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
