Гуасахт из Гранарда
Гуасахт | |
Guasacht mac Máelchon | |
| |
| |
День памяти |
24 января |
---|
Гуасахт, также Куасахт (др.‑ирл. Guasacht mac Máelchon)[1], V век — ирландский святой, епископ Гранардский. День памяти — 24 января.
Святой Гуасахт был сыном Маэлху, иначе Милиука, хозяина, на которого работал в Ирландии святой Патрик в качестве раба[2]. Маэлху поджёг свой дом, запер двери и погиб в пламени, лишь бы вновь не встретиться со святым Патриком. Гуасахт, согласно «Трёхчастному житию» святого Патрика (IX век), был в хороших отношениях со святым: он назван «совоспитанником» (др.‑ирл. comalta) Патрика[3]. Гуасахт был обращён святым Патриком в христианство, помогал ему в евангелизации Ирландии и позднее стал епископом Гранарда, Лонгфорд.
Обе сестры Гуасахта носили имя Эмер; они также приняли христианство и стали монахинями и были погребены в местечке Клуан Бронах[4]. Во время написания «Трёхчастного жития» в Клуан Бронахе показывали в камне следы сестёр Гуасахта, которые якобы отпечатались там во время их пострижения святым Патриком. По традиции, аббатиса Клуан Бронаха рукополагалась главой церкви Гранарда[5]. Родословные святых Ирландии упоминают ещё одну сестру Гуасахта — Бронах, которая якобы была матерью семи святых[6].
День святого Гуасахта — 24 января — фигурирует в основных ирландских мартирологиях: «Календаре Таллахта», «Календаре О’Гормана» и «Календаре Донегола»[7].
Напишите отзыв о статье "Гуасахт из Гранарда"
Примечания
- ↑ Буквально др.‑ирл. guasacht означает «трудность, страх»[www.dil.ie/].
- ↑ The Tripartite Life of Patrick with other documents relating to that Saint / Ed. with transl. and indexes by Wh. Stokes. Vol. I—II. London, 1887 (Rerum Britannicarum medii aevi scriptores). P. 20.
- ↑ The Tripartite Life of Patrick… P. 90.
- ↑ The Tripartite Life of Patrick… P. 20, 168.
- ↑ The Tripartite Life of Patrick… P. 90. Из монахинь монастыря в Клуан Бронахе наиболее известна святая Самтанна. О Клуан Бронахе см. Hogan E. Onomasticon Goedelicum locorum et tribuum Hiberniae et Scotiae: An Index, with Identifications, to the Gaelic Names of Places and Tribes. Dublin, 1910; repr. Dublin: Four Courts Press, 1993, 2000. s.v. Clúan Brónaig.
- ↑ Corpus Genealogiarum sanctorum Hiberniae / Ed. by P. Ó Riain. Dublin, 1985. P. 179 (722.92). Святые, о которых идёт речь — Мохуа из Оэндрума, Колман Гробовой (Chomraire), Колман Мельничный (Mulind), Дайре Слепой (Chaechain), епископ Мак Эрка, святая Дамнатан и Фурса Благочестивый. Включение в эту родословную Фурсы является анахронизмом: он жил почти двести лет спустя (умер ок. 650).
- ↑ The Martyrology of Tallaght from the Book of Leinster and MS. 5100-4 in The Royal Library, Brussels / Ed. with introd., transl. and notes by R.I. Best and H.J. Lawlor. London, 1931. С. 11; Félire Húi Gormáin. The Martyrology of Gorman / Ed. by Wh. Stokes. London, 1895. P. 22; The Martyrology of Donegal: A Calendar of the Saints of Ireland / Transl. by J. O’Donovan; ed. with the Irish text by J.H. Todd. Dublin, 1864. P. 26.
Ссылки
- [www.saintpatrickdc.org/ss/0124.shtml Guasacht of Granard]
- [www.mail-archive.com/celt-saints@yahoogroups.com/msg00422.html Кельтские и староанглийские святые]
Литература
- Benedictine Monks of St. Augustine Abbey, Ramsgate. The Book of Saints : A Dictionary of Persons Canonized or Beatified by the Catholic Church. NY, 1966
- D’Arcy M.R. The saints of Ireland: A chronological account of the lives and works of Ireland’s saints and missionaries at home and abroad. Saint Paul, Minnesota, 1974
- Montague H.P. The Saints and Martyrs of Ireland. Guildford: Billing & Sons. 1981
Отрывок, характеризующий Гуасахт из Гранарда
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.
Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.