Гуанако

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Гуанако
Научная классификация
Международное научное название

Lama guanicoe Statius Müller, 1776

Ареал

Охранный статус

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Вызывающие наименьшие опасения
IUCN 3.1 Least Concern: [www.iucnredlist.org/search ???]

Систематика
на Викивидах

Изображения
на Викискладе

Гуана́ко (лат. Lama guanicoe, от кечуа wanaku) — млекопитающее рода лам семейства верблюдовых. Является предком одомашненной ламы.





История

В 1553 году даётся их первое описание в книге «Хроника Перу» Сьеса де Леона[1].

Внешний вид

Животное стройного, лёгкого телосложения, по пропорциям напоминающее оленя или антилопу, но с более вытянутой шеей. Длинная шея гуанако служит балансиром при ходьбе и беге. Длина тела 120—175 см, длина хвоста — 15-25 см, высота в холке 90-130 см; масса — 115—140 кг. Конечности двупалые, сохранились только третий и четвёртый пальцы. Ступни узкие, подвижные, между пальцами глубоко расчленены.

Вот как описывает Джеральд Даррелл гуанако в книге «Земля шорохов»:
«У него были длинные, точеные, как у скаковой лошади, ноги, стройное тело и длинная грациозная шея, немного напоминающая жирафью. Морда гораздо длинней и изящней, чем у ламы, но с таким же высокомерным выражением. Глаза были черные и огромные. Прядая маленькими изящными ушами и вскинув подбородок, гуанако как бы разглядывал нас в воображаемый лорнет. Позади него тесной и робкой стайкой стояли три его жены и два малыша, каждый ростом не больше терьера. Огромные, широко раскрытые глаза придавали им до того невинный вид, что это зрелище исторгло у женской половины экспедиции восторженные вздохи и сюсюканье. Мех животных был не грязно-бурым, как я ожидал, а почти красным. Только у шеи и ног был светлый оттенок, как у песка на солнце, а туловище было покрыто густой шерстью красивого красновато-коричневого цвета».

Название

Слово «гуанако» происходит от wanaku, названия этого животного на языке кечуа.

Распространение

Обитает в пампасах, полупустынях и высокогорьях Анд от южного Перу через Чили и Аргентины до Огненной Земли. Небольшая популяция есть в западном Парагвае. Поднимается до высоты 4000 м над уровнем моря.

Образ жизни и питание

Гуанако способен развивать скорость до 56 км/ч. Бег важен для выживания этих животных, поскольку обитают они на открытых местах.

Травоядные животные, способны долгое время обходиться без воды.

Естественные враги: собаки, гривистые волки и пумы.

Социальная структура и размножение

Стадное полигамное животное. Один взрослый самец водит до 20 голов самок и молодых особей, выгоняя подросших самцов старше 6—12 месяцев, отгоняя других самцов и иногда самок. В семейные группы входят только 18 % взрослых самцов; остальные живут мужскими группами или поодиночке.

Гон у гуанако проходит от августа (на севере ареала) до февраля (на юге). В этот период между самцами происходят драки за обладание самками. Как и верблюды, гуанако поднимаются на задние ноги, придавливают друг друга шеями, кусаются, бьют передними ногами, плюют слюной и содержимым желудка. Спаривание гуанако, как и верблюдов, происходит в лежачем положении.

Беременность длится 11 месяцев. Рождается один, редко два детеныша. Молочное кормление продолжается 4 месяца. Половозрелыми самки становятся к 2 годам.

Продолжительность жизни — 20 лет; в неволе до 28 лет.

Статус популяции и защита

Численность вида заметно сокращается. Причина кроется в том, что гуанако является объектом охоты ради кожи, ценной шерсти и мяса, а также составляет конкуренцию домашнему скоту на пастбищах. В Чили и Перу гуанако находятся под защитой государства.

Напишите отзыв о статье "Гуанако"

Примечания

  1. [kuprienko.info/pedro-cieza-de-leon-cronica-del-peru-parte-primera-al-ruso/ Сьеса де Леон, Педро. Хроника Перу. Часть Первая. — Киев, 2008 (пер. А. Скромницкий)]. [archive.is/sQQr Архивировано из первоисточника 9 июля 2012].

См. также

Отрывок, характеризующий Гуанако

[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.