Губернаторство Далмация
Губернаторство Далмация (итал. Governatorato di Dalmazia) — административно-территориальное формирование Королевства Италия, появившееся на территории Далмации в годы Второй мировой войны. Губернаторство было создано в апреле 1941 года на основе существовавшей с 1920 года провинции Зара с присоединением к ней аннексированных территорий после Югославской операции стран «оси» и подписания Римских договоров в 1941 году.[1]
История
Губернаторство Далмация было создано из частей береговой Югославии, оккупированных и аннексированных Италией с апреля 1941 года по сентябрь 1943 года, и довоенной итальянской провинции Зара на побережье Далмации, в том числе острова Лагоста (Ластово). Город Зара (Задар), в котором проживало большинство итальянцев Далмации с начала ХХ века[2], стал административным центром образовавшегося губернаторства.
Создание Губернаторства Далмация соответствовало идеям итальянского ирредентизма, но не вся Далмация была аннексирована Италией, некоторые её части отшли к марионеточному Независимому государству Хорватия, образованному немцами. Тем не менее, итальянская армия фактически контролировала всю территорию Далмации.
Губернаторство было разделено на 3 итальянские провинции: Зара (Задар), Спалато (Сплит) и Каттаро (Котор), но никогда не существовало официального итальянского региона "Далмация". В то время как губернаторство не являлось областью Италии, северные далматинские острова Велья (Крк) и Арбе (Раб) были административно включены в Итальянскую провинцию Фиуме (нынешняя Риека) и стали частью Королевства Италия.
В сентябре 1941 года итальянский диктатор Бенито Муссолини приказал занять итальянским военным всё побережье Далмации, включая город Дубровник ("Рагуза") и острова, такие как Вис (Lissa) и Паг (Pago), в то время входящие в марионеточное Независимое государство Хорватия Анте Павелича. Муссолини пытался включить их в состав Губернаторства Далмация, но встретил сильное сопротивление Павелича, который в итоге сохранил номинальный контроль над этими территориями.[3]
Губернаторство Далмация было административно ликвидировано Пьетро Бадольо 19 августа 1943 года.
Территория
Губернаторство Далмация состояло из трёх провинций: Зара (Задар), Спалато (Сплит) и Каттаро (Котор). Административный центром губернаторства была Зара.
После осени 1941 года далматинские острова Паг (Pago), Брач (Brazza) и Хвар (Lesina), части Независимого Государства Хорватия, были оккупированы итальянской армией наряду с территорией Хорватии, расположенной от побережья у города Синь до центра Боснии, около Сараево и Баня-Луки. Однако формально они были включены в состав губернаторства [4]
| Провинция | Площадь (км²) | Население[5] |
|---|---|---|
| Зара | 3 179 | 211 900 |
| Спалато | 1 075 | 128 400 |
| Каттаро | 547 | 39 800 |
| Всего | 4 801 | 380 100 |
После того, как Италия перешла на сторону союзников в 1943 году, немецкие войска заняли территорию Далмации. Она не была передана фашистской Итальянской социальной республике (марионеточное новообразование нацистской Германии), а вошла в состав другого марионеточного образования Независимое государство Хорватия.
Но Зара (и прилежащая территория, известная как Итальянская провинция Зара до 1941 года), оставалась под контролем итальянцев (даже несмотря на условный контроль и протекцию немецкой армии) до 1945 года. Город подвергся бомбардировке в 1944 году: Союзники задокументировали 30 рейдов бомбардировщиков, в то время как итальянцы насчитывали 54 таких налёта; количество погибших называлось в диапазоне от 1 000 до более 4 000 человек (при населении города в 20 000), 60% городских зданий было разрушено.
30 октября 1944 года последний представитель итальянской власти, префект Зары Винченцо Серрентино, покинул разрушенный город вместе с другими итальянцами, что положило начало Истро-далматинскому исходу).[6]
Губернаторы Далмации
- Джузеппе Бастианини (7 июня 1941 – 14 февраля 1943)
- Франческо Джунта (14 февраля 1943 – 19 августа 1943)
См. также
Напишите отзыв о статье "Губернаторство Далмация"
Примечания
- ↑ [www.arcipelagoadriatico.it/storia/dalmazia/2i.html Governatorato di Dalmazia (итал.)]
- ↑ Vrandečić, Josip [www.cpi.hr/download/links/hr/7128.pdf Razvoj talijanskog nacionalizma u Dalmaciji] (Croatian). Dijalog povjesničara - istoričara 6 204–205. Zagreb: Political Science Research Centre Ltd. (PSRC) for Scientific Research Work (7 октября 2001). Проверено 6 февраля 2013.
- ↑ Giorgio Bocca, Storia d'Italia nella guerra fascista 1940-1943. Mondadori editore. Milano, 2006
- ↑ Davide Rodogno. Fascism's European empire. Cambridge University Press, 2006 Pp. 419/20.
- ↑ cfr.: Davide Rodogno Il nuovo ordine mediterraneo, ed. Bollati Boringhieri, Turin, 2003.
- ↑ [xoomer.virgilio.it/histria/citta/zara/sestiere.htm History of Zara bombing (in Italian)]
Отрывок, характеризующий Губернаторство Далмация
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.
M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
