Губер, Александр Андреевич

Александр Губер
Александр Андреевич Губер
Место рождения:	село Каменка, Чигиринский уезд, Киевская губерния, Российская империя (ныне: Черкасская область, Украина)
Научная сфера:	история
Учёная степень:	доктор исторических наук (1943)
Учёное звание:	профессор, академик АН СССР (1966)
Альма-матер:	Московский институт востоковедения
Награды и премии:

Алекса́ндр Андре́евич Гу́бер (19 марта (1 апреля) 1902, село Каменка Чигиринского уезда Киевской губернии — 16 июня 1971, Москва) — советский историк, специалист по истории стран Юго-Восточной Азии, доктор исторических наук, академик АН СССР (1966).

Краткая биография

Родился в дворянской семье (его прадедом был глава Московской евангелическо-лютеранской консистории Иоганн Самуэль Губер, приехавший в Россию в 1807 году). Старший брат писателя Бориса Губера. Окончил Московский институт востоковедения (1925). В 1931 опубликовал монографию «Индонезия. Социально-экономические очерки», первый в СССР научный труд об Индонезии, в котором освещались вопросы истории, экономики и культуры этой страны. Наряду с государствами Юго-Восточной Азии исследовал страны Латинской Америки. В 1943 защитил докторскую диссертацию «Филиппинская Республика и американский империализм». Опубликовал свыше 200 научных работ. Работал научным сотрудником Коммунистического университета трудящихся Востока, в Институте истории АН СССР (1938—1945; 1957—1968), в Институте всеобщей истории АН СССР (с 1968), в Институте востоковедения АН СССР (1950—1956). Вёл педагогическую деятельность — преподавал в Московском государственном университете (с 1937), в Школе особого назначения НКВД, в Академии общественных наук при ЦК КПСС (с 1946). Участвовал в подготовке учебников и учебных пособий по истории стран Востока для вузов. Был председателем Национального комитета историков Советского Союза, членом Главной редакции Советской исторической энциклопедии (с 1958), членом редакционной коллегии и главным редактором журнала «Новая и новейшая история». Был избран председателем XIII международного конгресса исторических наук (Москва, август 1970 г.), а также вице-президентом и затем президентом Международного комитета исторических наук. Был членом Советского комитета защиты мира, Комитета солидарности стран Азии и Африки, возглавлял общество «СССР — Индонезия» (с 1958). Инициатор многих научных начинаний (серия «Памятники исторической мысли» и др.). Инициатор проведения малайско-индонезийских чтений в Институте восточных языков при МГУ (1967), на основе которых позднее было создано Общество «Нусантара». В Институте стран Азии и Африки при МГУ ежегодно в день его рождения 1 апреля проводятся Губеровские чтения.

Награды

• Два ордена Трудового Красного Знамени, медали.

Ученики

• Гаврилов, Юрий Николаевич
• Гаврилова, Анна Георгиевна
• Гневушева, Елизавета Ивановна
• Деопик, Дега Витальевич
• Заказникова, Евгения Петровна
• Новакова, Оксана Владимировна
• Пак, Михаил Николаевич

Основные работы

• Индонезия. Социально-экономические очерки, М.—Л., 1932;
• Филиппины, М., 1937;
• Хосе Ризаль, М., 1937 (совм. с О. К. Рыковской);
• Индонезия и Индокитай. М., 1942;
• Кризис колониальной системы после второй мировой войны. Стенограмма публичной лекции. М.: Правда, 1947;
• Филиппинская республика 1898 г. и американский империализм, 2 изд., М., 1961;
• Избранные труды. М.: Наука, 1976;
• Новая история Азии и Африки. М: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1982 (совм. с Г. Ф. Кимом и А. Н. Хейфецом).

Литература

• Основные труды А. А. Губера // Народы Азии и Африки. 1962. № 2.
• Памяти академика Александра Андреевича Губера (1902—1971). // Вестник Московского университета. Востоковедение. 1971. № 2, с. 94.
• Губеровские (индонезийско-малайские) чтения в Институте стран Азии и Африки при МГУ. — Вестник Московского университета. Востоковедение. 1972. № 2, с. 99.
• Малайско-индонезийские исследования. Сб. статей памяти А. А. Губера / сост. Б. Б. Парникель. М.: Наука, 1977.
• Гневушева Е. И. Академик Александр Андреевич Губер: историк. — М.: Наука, 1987.
• Профессор МГУ академик А. А. Губер. Историк и личность. М.: Издательский центр ИСАА, 2002.
• Гаврилов Ю. Н. Академик Александр Андреевич Губер (к столетию со дня рождения) // Восток. — 2002. № 2. — С. 116—134.
• Александр Андреевич Губер: (1902—1971). // Портреты историков. Время и судьбы. Т. 4: Новая и новейшая история / отв. ред. Г. Н. Севостьянов. М.: Наука, 2004. — С. 124—142.

Ссылки

• Губер Александр Андреевич // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-50249.ln-ru Профиль Александра Андреевича Губера] на официальном сайте РАН
• [about-msu.ru/next.asp?m1=person1&type=aka&fio=%C3%F3%E1%E5%F0%20%C0%EB%E5%EA%F1%E0%ED%E4%F0%20%C0%ED%E4%F0%E5%E5%E2%E8%F7 Статья] на сайте «Всё о Московском университете»
• [letopis.msu.ru/peoples/3684 Статья] на сайте «Летопись Московского университета»
• [isaran.ru/?q=ru/person&guid=A44C39A0-907A-F3FE-D26D-C00846058057 Историческая справка] на сайте Архива РАН
• [www.ras.ru/publishing/rasherald/rasherald_articleinfo.aspx?articleid=a1243891-6f18-432a-8353-88091a7f6dbc Академик А. А. Губер (некролог)] // «Вестник АН СССР», 1971, № 8, с. 103
• Ремарчук В. В. [getmedia.msu.ru/newspaper/newspaper/4203/all/istoriya.htm Памяти Александра Андреевича Губера]

Отрывок, характеризующий Губер, Александр Андреевич

Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?