Губка Боб в 3D

Губка Боб в 3D
The SpongeBob Movie: Sponge Out of Water
Жанр	комедия мультфильм семейный
Режиссёр	Пол Тиббит
Продюсер	Кейл Бойтер Нэн Моралес Мэри Пэрент Крэйг Сост Стивен Хилленберг Дженни Моника
Автор сценария	Стивен Хилленберг Джонатан Айбел Гленн Бергер Пол Тиббит
В главных ролях	Том Кенни Билл Фагербакки Роджер Бампасс Клэнси Браун Кэролин Лоуренс Мистер Лоуренс Антонио Бандерас
Оператор	Фил Мейхью
Композитор	Джон Дебни
Кинокомпания	Nickelodeon Movies Paramount Pictures
Длительность	92 мин.
Бюджет	$ 74 млн
Сборы	$ 323 436 538
Страна	США США
Язык	английский
Год	2015
Следующий фильм	Губка Боб Квадратные Штаны 3 (2019)
Выход фильма «Губка Боб в 3D» (оригинальное название — The SpongeBob Movie: Sponge Out of Water)

К:Фильмы 2015 года

«Гу́бка Боб в 3D» (англ. The SpongeBob Movie: Sponge Out of Water) — второй полнометражный мультипликационный фильм по мотивам мультсериала «Губка Боб Квадратные Штаны» режиссёра Пола Тиббита. Фильм совмещает игру живых актёров, компьютерную и рисованную анимацию. Является сиквелом фильма 2004 года «Губка Боб Квадратные Штаны». В России фильм вышел в прокат 12 февраля 2015 года. Посвящён памяти Эрнеста Боргнайна.

Сюжет

Пират по имени Бургеробород (Антонио Бандерас) со своей командой чаек отправляется на атолл Бикини, и крадёт с одного из островов магическую книгу. Любой текст, написанный на страницах этой книги, воплощается в реальность.

Сама книга представляет собой историю о том, как владелец ресторана «Помойное ведро» (англ. Chum Bucket) в подводном городе Бикини Боттом Планктон (Мистер Лоуренс) в очередной раз пытается украсть рецепт фирменных крабсбургеров ресторана «Красти Краб» (англ. Krusty Crab) его заклятого врага мистера Крабса (Клэнси Браун). Его план по краже рецепта снова проваливается благодаря повару ресторана Губке Бобу (Том Кенни) и его другу Патрику (Билл Фагербакки), и Планктон под предлогом того, что Крабс разорил его и оставил у него всего лишь один цент, отдаёт ему последнюю монету. Мистер Крабс кладёт этот цент в сейф с рецептом крабсбургеров. Монета оказывается поддельной и помогает Планктону проникнуть в сейф с секретным рецептом. Решив позлорадствовать над поверженным Планктоном, Мистер Крабс узнаёт, что тот — лишь робот, отвлекающий внимание, а настоящий Планктон, пытаясь украсть рецепт крабсбургеров, активизирует сигнализацию. Губка Боб открывает сейф и видит Планктона, который пытается подменить рецепт бургера на поддельный. В комнату врывается Крабс и видит, как Губка Боб пытается отнять у Планктона рецепт, но тот испаряется прямо в руках у Губки Боба и Планктона. Все запасы крабсбургеров также исчезают, а без рецепта Губка Боб не может приготовить новые потому что, согласно правилу, рецепт запрещено воспроизводить в любых формах, даже в снах и в галлюцинациях.

Город остаётся без крабсбургеров. Планктон сбегает, и Крабс убеждает жителей города, что именно он украл рецепт, настраивая их против Планктона. Только Губка Боб знает, что Планктон не крал рецепт, и пытается убедить жителей города в его невиновности. За это его изгоняют из города. Постепенно весь Бикини Боттом превращается в постапокалиптические руины, а его жители сходят с ума. Губка Боб и Планктон объединяются, чтобы найти похитителя рецепта. Они решают создать машину времени, чтобы найти рецепт до его пропажи и вернуть Бикини Боттом в прежнее состояние. Для этого герои используют энергию компьютерной жены Планктона Карен (Джилл Тэлли). Путешествуя во времени, Губка Боб и Планктон попадают вместо прошлого в будущее, на четыре дня вперёд. В будущем они встречают Патрика, который говорит о «великом крабсбургерном голоде», о том, что только он остался верен Губке Бобу, в то время как остальные предали его, а Бикини Боттом превратился в огромную пустыню. Преследуемые жителями города, Губка Боб и Планктон снова перемещаются во времени, и на этот раз попадают к дельфину по имени Пузырь (Мэтью Барри). Тот уже 10 000 лет охраняет порядок во Вселенной, следя за тем, чтобы в ней не случилось ничего непредвиденного (например, от падения астероида). Попросив его подменить (пока он отошёл по нужде), Губка Боб и Планктон наблюдают столкновение Юпитера и Сатурна, но не могут этому помешать, вследствие чего Пузырь теряет работу, а их он собирается лишить жизней.

Вскоре у Губки Боба и Планктона всё-таки получается вернутся в прошлое, в тот самый миг, когда таинственным образом пропадает рецепт. Но Губка Боб берёт поддельный рецепт с оскорбительной запиской для Крабса, которым Планктон пытался подменить настоящий. Тем временем, Бургеробород, заполучивший рецепт крабсбургеров благодаря магической книге, открывает свой пища-мобиль на пляже, торгуя крабсбургерами. Страница из книги, которую одна из чаек бросает в море, падает на дом друга Губки Боба — белки по имени Сэнди (Кэролин Лоуренс). Обезумевшая Сэнди говорит, что постапокалипсис Бикини Боттома происходит из-за ярости сэндвичных богов, и для того, чтобы его остановить, нужна жертва. Ради блага народа Губка Боб приносит в жертву себя. Но в последний момент главные герои чувствуют запах крабсбургеров и останавливают жертвоприношение, для того чтобы их найти. Запах приводит Губку Боба, Планктона, Патрика, мистера Крабса, Сквидварда и Сэнди практически на сушу, но они не могут выбраться из воды. Неожиданно появляется Пузырь, который благодарит Губку Боба и Планктона за то, что благодаря им он лишился наскучившей работы, и наделяет их способностью дышать на суше. Герои в новом обличьи отправляются на пляж, следуя за запахом крабсбургеров.

Встретившись с героями, Бургеробород удивляется тому, что они дышат на суше. Губка Боб говорит ему, что они дышат благодаря Пузырю. Тот удивляется тому, что Пузыря в этой истории нет, потом Патрик спрашивает пирата о конце истории, на что злодей отвечает: «Дайте-ка подумать, кажется, Бургеробород становится самым богатым хозяином пища-мобиля во всём мире». Затем он рассказывает им, что это он украл секретный рецепт, и сделал это с помощью магической книги. С её же помощью злодей отправляет Губку Боба и его друзей на пеликаний остров, в надежде, что они там погибнут. Как только они туда попадают, находчивая Сэнди достаёт страницу из книги, упавшую на её дом. С помощью чернил осьминога Сквидварда (Роджер Бампасс) Губка Боб пишет на странице о том, что герои возвращаются на пляж и получают супергеройские способности. Когда герои исчезли, появляется Планктон. Он берёт перо и пишет свой «счастливый конец». Тем временем, возле пища-мобиля Бургероборода собирается большая толпа, чтобы купить крабсбургеры, позже появляются Губка Боб и его друзья. Теперь Губка Боб может в любой момент пускать мыльные пузыри с помощью своего шлема, мистер Крабс превратился в робота с реактивными двигателями и метательными клешнями, Сквидвард наделён способностью выдавать ультразвуковые фальшивые ноты с помощью своего кларнета, а Патрик получает способность притягивать к себе мороженое. Сэнди получает интересную способность — она становится обычной земной белкой. В ходе битвы с Бургеробородом, его книга сгорает в огне печи. Также выясняется, что Планктон тоже наделён способностью. Он становится огромным и очень сильным зелёным великаном. Планктон побеждает Бургероборода и забирает его рецепт, а затем он отправляет пирата на атолл Бикини, где и началось всё приключение. И, несмотря на многолетнюю вражду, Планктон отдаёт рецепт мистеру Крабсу, говоря, что усвоил урок о значении командной работы. После возвращения рецепта городок Бикини Боттом возвращается на круги своя, а Планктон всё также пытается украсть рецепт, сохраняя баланс сил в Бикини Боттом.

А тем временем, Бургеробород и его чайки поют песню из начальной заставки мультсериала «Губка Боб Квадратные Штаны», но не успевают допеть из-за вмешательства Пузыря, который говорит, что больше её не будет, и начинается рэп-битва. Битва заканчивается, и Бургеробород вместе с чайками поют песню дальше. В конце Пузырь говорит, что вышло очень даже неплохо. Затем показывают сцену, где Губка Боб и его друзья маршируют под музыку в момент, когда начинаются титры.

Продолжение мультфильма

В данный момент точно известно, что работа над новой частью ведётся. Официальное название неизвестно. Премьера запланирована на 2019 год.

В ролях

Актёр	Роль	Дубляж
Томас Кенни	Губка Боб Губка Боб	Сергей Балабанов
Билл Фагербакки	Патрик Патрик	Юрий Маляров
Роджер Бампасс	Сквидвард Сквидвард	Иван Агапов
Клэнси Браун	мистер Крабс мистер Крабс	Александр Хотченков
Кэролин Лоуренс	Сэнди Сэнди	Лариса Некипелова
Мистер Лоуренс	Планктон Планктон	Юрий Меншагин
Антонио Бандерас	Бургеробород Бургеробород	Александр Груздев
Мэтью Барри	Пузырь Пузырь	Денис Некрасов
Мэри Джо Кэтлетт	миссис Пафф миссис Пафф	Ольга Сирина
Лори Алан	Перл Перл	Ольга Сирина
Джилл Тэлли	Карен Карен	Лариса Некипелова
Ди Брэдли Бейкер	Окунь Перкинс Окунь Перкинс	Денис Некрасов
Сирена Ирвин	компьютерный голос компьютерный голос	Ольга Зубкова
Пол Тиббит	Кайл Кайл	Андрей Гриневич
Nice Peter	камео камео	Андрей Бархударов
Epic Lloyd	камео камео	—

Голоса чаек — Павел Микус, Катя Клэп (Екатерина Трофимова) и Мария Вэй (Мария Керимова).

Фильм дублирован на студии «SDI Media Russia» в 2015 году.

• Режиссёр дубляжа — Андрей Гриневич
• Переводчик и автор текста песен — Владимир Непомнящий
• Звукорежиссёр — Михаил Дручинин
• Исполнители песен — Нина Мартяну, Алексей Котречко
• Руководитель проекта — Станислав Малашкин

Отрывок, характеризующий Губка Боб в 3D

– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые всё более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.


В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4 й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его. Князь Андрей чувствовал себя взволнованным, раздраженным и вместе с тем сдержанно спокойным, каким бывает человек при наступлении давно желанной минуты. Он твердо был уверен, что нынче был день его Тулона или его Аркольского моста. Как это случится, он не знал, но он твердо был уверен, что это будет. Местность и положение наших войск были ему известны, насколько они могли быть известны кому нибудь из нашей армии. Его собственный стратегический план, который, очевидно, теперь и думать нечего было привести в исполнение, был им забыт. Теперь, уже входя в план Вейротера, князь Андрей обдумывал могущие произойти случайности и делал новые соображения, такие, в которых могли бы потребоваться его быстрота соображения и решительность.
Налево внизу, в тумане, слышалась перестрелка между невидными войсками. Там, казалось князю Андрею, сосредоточится сражение, там встретится препятствие, и «туда то я буду послан, – думал он, – с бригадой или дивизией, и там то с знаменем в руке я пойду вперед и сломлю всё, что будет предо мной».
Князь Андрей не мог равнодушно смотреть на знамена проходивших батальонов. Глядя на знамя, ему всё думалось: может быть, это то самое знамя, с которым мне придется итти впереди войск.
Ночной туман к утру оставил на высотах только иней, переходивший в росу, в лощинах же туман расстилался еще молочно белым морем. Ничего не было видно в той лощине налево, куда спустились наши войска и откуда долетали звуки стрельбы. Над высотами было темное, ясное небо, и направо огромный шар солнца. Впереди, далеко, на том берегу туманного моря, виднелись выступающие лесистые холмы, на которых должна была быть неприятельская армия, и виднелось что то. Вправо вступала в область тумана гвардия, звучавшая топотом и колесами и изредка блестевшая штыками; налево, за деревней, такие же массы кавалерии подходили и скрывались в море тумана. Спереди и сзади двигалась пехота. Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным. Шедшая мимо его пехота остановилась без приказания, очевидно, потому, что впереди что нибудь задержало ее.
– Да скажите же, наконец, чтобы строились в батальонные колонны и шли в обход деревни, – сердито сказал Кутузов подъехавшему генералу. – Как же вы не поймете, ваше превосходительство, милостивый государь, что растянуться по этому дефилею улицы деревни нельзя, когда мы идем против неприятеля.
– Я предполагал построиться за деревней, ваше высокопревосходительство, – отвечал генерал.
Кутузов желчно засмеялся.
– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.