Губная помада

Губная помада (фр. pommade, итал. pomata и лат. pomum — яблоко) — косметический продукт для окраски, защиты и/или увлажнения губ.

Разновидности помад

• увлажняющие
• питательные
• стойкие
• гигиенические
• матовые
• атласные
• глянцевые
• увеличивающие объём
• визуально отбеливающие зубы

Состав

Основные компоненты помады: основа, добавки, красящая смесь, отдушки.

Воск определяет форму помады, обеспечивают её прочность и пластичность. Изначально для производства губной помады использовался натуральный пчелиный воск, но он является сильным аллергеном, как мёд и другие продукты пчеловодства. Сегодня высококачественную помаду чаще всего изготавливают на основе натуральных восков растительного происхождения.

Масла. Основное масло для производства губной помады — касторовое. Главным его достоинством является устойчивость к окислению. В значительно меньших количествах производители помады используют масла кокоса и ши. Также масла используются в качестве добавок.

Красители. Исторически первым красителем, применённым в производстве губных помад, был кармин. Цвет этого пигмента может изменяться от серого до пурпурно-фиолетового.

Добавки. Среди добавок, входящих в состав губной помады, наиболее часто встречаются витамины А и Е. Они обладают противовоспалительным действием, содержат растительные масла, экстракты и солнцезащитные фильтры. Чтобы продлить срок службы помады, в её жировую основу обязательно вводят антиокислители и консерванты. Также в современную помаду добавляют пленкообразующие компоненты (полимеры и силикатные производные, обеспечивающие помаде блеск и стойкость). Полимеры, образующие тончайшие покрытия на коже губ. Это покрытие-плёнка обеспечивает устойчивость и предохраняет губы от потери влаги.

Отдушка скрывает запах сырья губной помады и придает ей свой запах.

История

Впервые помаду стали использовать в Месопотамии примерно 5000 лет назад. Краска для губ была известна уже в Древнем Египте. Там она изготавливалась из красного пигмента, пчелиного воска и животного жира. Египтянки предпочитали помады темных оттенков.

Из Египта помада попала в Древнюю Грецию, а затем и в Рим. Однако в этих странах нашлись как и сторонники, так и противники краски для губ. Одним из главных противников стал знаменитый Клавдий Гален. Гален вовсе не был противником косметики — он лишь пытался предостеречь женщин от использования опасных косметических средств. Это обуславливалось тем, что в те времена в помаду добавлялись пигменты, которые являлись ядовитыми (сурик, киноварь). Однако женщины продолжали использовать помаду.

Христианская церковь также отрицательно относилась к любым изменениям во внешности. В XIV веке католическая церковь запретила косметические средства: папская булла провозгласила, что красящиеся женщины искажают образ Девы Марии. В этот период инквизиция имела право арестовать за святотатство женщин, красящих губы.

В 1883 году на всемирной выставке в Амстердаме французские парфюмеры представили завернутую в шелковую бумагу помаду в форме карандаша.

Популяризации помады способствовала знаменитая актриса Сара Бернар. Она прямо-таки боготворила это «великое открытие XIX века» и дала ему своё название «stylo d’Amore» («Палочка любви»).

Авторство помады в тюбике принадлежит фирме GUERLAIN. Появление первой помады в металлической упаковке (в США, 1915) породило «помадный бум», ведь пользоваться помадой стало удобно.

Первой помадой стала Ne m’oubliez pas («Незабываемая»), созданная на основе розового воска. Она продавалась в футляре с поршневым механизмом, который был очень удобен, поскольку позволял использовать помаду полностью, до самого конца. Футляр имел сменные блоки.

В 1920 году Елена Рубинштейн выпустила первый тюбик губной помады, получившей название Valaz Lip-Listre; губная помада от Рубинштейн стала явлением почти революционным — если ранее позволить себе это косметическое средство могли лишь женщины с высоким доходом, то Valaz Lip-Listre стала продуктом исключительно демократичным, стоимость которого не превышала нескольких долларов. В тридцатых годах Хэзел Бишоп, основательница одноименного косметического бренда, создала ещё одну революционную новинку — губную помаду, устойчивую к поцелуям.

В 1949 году, в США были сконструированы первые машины для выпуска помады в её сегодняшнем виде — в металлическом или пластиковом тюбике.

Интересные факты

• Со времени мирового финансового кризиса 1929 года, в экономике существует так называемый «эффект губной помады». В тяжелые времена потребители стараются экономить и перестают тратить деньги на крупные и дорогие вещи. Продажи автомобилей снижаются, падает количество проданного жилья, все меньше покупают бытовой техники и мебели. Но косметику, как мелкий и необременительный для бюджета продукт, продолжают покупать. Так, промышленное производство США в 1929—33 годы сократилось вдвое, а прибыль косметических компаний, наоборот, выросла.
• Французские учёные подсчитали, что среднестатистический мужчина глотает до 3 килограммов помады за всю свою жизнь, а женщины — до 8 килограммов.

Ссылки

• Блеск для губ
• Гигиеническая помада

Литература

• Менделеев Д. И., Соколов А. М., —. Косметики // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Губная помада

– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.