Гувернёр

Гувернёр (фр. gouverner — управитель) или гувернантка (в зависимости от пола), также бонна (фр. bonne — прислуга), если речь идёт о женщине — нанятый воспитатель детей в семье. В отличие от няни, воспитывает детей более старшего возраста и занимается с ними определёнными учебными предметами (прежде всего, иностранным языком).Гувернёры или гувернантки часто подрабатывали няньками и уборщицами.

Во Франции

Основная статья: Воспитательница королевских детей

В России

Первые гувернёры появились в России в эпоху Петра I в связи с приобщением российской элиты к европейской культуре. После указа 1737 года императрицы Анны Иоановны об образовании дворянских детей в Россию для поступления в гувернёры стал прибывать целый поток иностранцев, который не прекращался до самого конца царствования Александра I. Среди гувернёров было много немцев, англичан, итальянцев, но уже в 1750-х годах наиболее востребованы оказались французы, а также франкоговорящие швейцарцы. Зачастую это были люди без какого-либо образования, их брали в гувернёры лишь за знание иностранного языка.

В конце XVIII века был издан указ, предписывающий гувернёрам и учителям-иностранцам иметь аттестаты Академии наук или Московского университета (с 1804 года аттестаты выдавали также гимназии). В противном случае им грозила высылка из страны, а их хозяевам — штраф в 100 рублей. От экзаменов освобождались лишь выпускники университетов и духовных академий, а также девушки, окончившие учебные заведения по ведомству Министерства народного просвещения.

После Отечественной войны 1812 года при найме гувернёров русская аристократия стала отдавать предпочтение французским аббатам.

Гувернёра предпочитали брать немолодого и женатого, среди гувернанток более всего ценились немолодые, а из молодых — некрасивые (что должно было гарантировать серьёзность и отсутствие сексуальных связей с членами семьи).

С начала XIX века высокий процент среди гувернанток составляли уже русские воспитательницы. В 1834 году было издано Положение о домашних наставниках и учителях, согласно которому они должны были быть непременно христианами и российскими подданными. Обязательными стало «Удостоверение о нравственных качествах», выдававшееся учебным заведением, где наставник или гувернёр получил образование, а также отзыв с места его жительства.

Гувернёры и, особенно, гувернантки, были обычным явлением в Российской империи вплоть до 1917 г.

С 1990-х годов в России стало возрождаться обучение и воспитание в условиях семьи с помощью профессиональных педагогов-гувернёров.

В Великобритании

Гувернантки были обычным явлением в Англии ещё при Тюдорах. Однако в XIX веке активно нанимать на службу гувернанток стал «средний класс». Гувернантками становились девушки из «хороших семей», попавшие в тяжелую финансовую ситуацию, и их положение считалось незавидным. Достаточно большое число британских семей нанимали на должность гувернанток француженок.

Известные гувернёры и гувернантки

В художественной литературе

Currer Bell «Jane Eyre» («Джейн Эйр») (1847)
Henry James «The Turn of the Screw» («Поворот винта») (1898)
Anne Brontë «Agnes Grey» («Агнес Грей») (1847)
William Makepeace Thackeray «A Novel without a Hero» («Ярмарка тщеславия») (1848)

Напишите отзыв о статье "Гувернёр"

Литература

Budde G. (нем.)русск. [nbn-resolving.de/urn:nbn:de:0159-20110201178 Als Erzieherinnen in Europa unterwegs: Gouvernanten, governesses und gouvernantes (нем.)]. — Mainz: Inst. f. Europ. Geschichte, 2011. — (Europäische Geschichte Online, EGO.).

Ссылки

Отрывок, характеризующий Гувернёр

Офицеры собрались кружком, закусывая и разговаривая, около погребца Денисова.
– Вот еще одного ведут! – сказал один из офицеров, указывая на французского пленного драгуна, которого вели пешком два казака.
Один из них вел в поводу взятую у пленного рослую и красивую французскую лошадь.
– Продай лошадь! – крикнул Денисов казаку.
– Изволь, ваше благородие…
Офицеры встали и окружили казаков и пленного француза. Французский драгун был молодой малый, альзасец, говоривший по французски с немецким акцентом. Он задыхался от волнения, лицо его было красно, и, услыхав французский язык, он быстро заговорил с офицерами, обращаясь то к тому, то к другому. Он говорил, что его бы не взяли; что он не виноват в том, что его взяли, а виноват le caporal, который послал его захватить попоны, что он ему говорил, что уже русские там. И ко всякому слову он прибавлял: mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval [Но не обижайте мою лошадку,] и ласкал свою лошадь. Видно было, что он не понимал хорошенько, где он находится. Он то извинялся, что его взяли, то, предполагая перед собою свое начальство, выказывал свою солдатскую исправность и заботливость о службе. Он донес с собой в наш арьергард во всей свежести атмосферу французского войска, которое так чуждо было для нас.
Казаки отдали лошадь за два червонца, и Ростов, теперь, получив деньги, самый богатый из офицеров, купил ее.
– Mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval, – добродушно сказал альзасец Ростову, когда лошадь передана была гусару.
Ростов, улыбаясь, успокоил драгуна и дал ему денег.
– Алё! Алё! – сказал казак, трогая за руку пленного, чтобы он шел дальше.
– Государь! Государь! – вдруг послышалось между гусарами.
Всё побежало, заторопилось, и Ростов увидал сзади по дороге несколько подъезжающих всадников с белыми султанами на шляпах. В одну минуту все были на местах и ждали. Ростов не помнил и не чувствовал, как он добежал до своего места и сел на лошадь. Мгновенно прошло его сожаление о неучастии в деле, его будничное расположение духа в кругу приглядевшихся лиц, мгновенно исчезла всякая мысль о себе: он весь поглощен был чувством счастия, происходящего от близости государя. Он чувствовал себя одною этою близостью вознагражденным за потерю нынешнего дня. Он был счастлив, как любовник, дождавшийся ожидаемого свидания. Не смея оглядываться во фронте и не оглядываясь, он чувствовал восторженным чутьем его приближение. И он чувствовал это не по одному звуку копыт лошадей приближавшейся кавалькады, но он чувствовал это потому, что, по мере приближения, всё светлее, радостнее и значительнее и праздничнее делалось вокруг него. Всё ближе и ближе подвигалось это солнце для Ростова, распространяя вокруг себя лучи кроткого и величественного света, и вот он уже чувствует себя захваченным этими лучами, он слышит его голос – этот ласковый, спокойный, величественный и вместе с тем столь простой голос. Как и должно было быть по чувству Ростова, наступила мертвая тишина, и в этой тишине раздались звуки голоса государя.
– Les huzards de Pavlograd? [Павлоградские гусары?] – вопросительно сказал он.
– La reserve, sire! [Резерв, ваше величество!] – отвечал чей то другой голос, столь человеческий после того нечеловеческого голоса, который сказал: Les huzards de Pavlograd?
Государь поровнялся с Ростовым и остановился. Лицо Александра было еще прекраснее, чем на смотру три дня тому назад. Оно сияло такою веселостью и молодостью, такою невинною молодостью, что напоминало ребяческую четырнадцатилетнюю резвость, и вместе с тем это было всё таки лицо величественного императора. Случайно оглядывая эскадрон, глаза государя встретились с глазами Ростова и не более как на две секунды остановились на них. Понял ли государь, что делалось в душе Ростова (Ростову казалось, что он всё понял), но он посмотрел секунды две своими голубыми глазами в лицо Ростова. (Мягко и кротко лился из них свет.) Потом вдруг он приподнял брови, резким движением ударил левой ногой лошадь и галопом поехал вперед.