Гувер, Джон Эдгар

Джон Эдгар Гувер англ. John Edgar Hoover<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Дж. Э. Гувер в 1961 году</td></tr>
Директор ФБР
22 марта 1935 — 2 мая 1972
Предшественник:	должность учреждена;
Преемник:	Луис Патрик Грей
Директор Бюро расследований
10 мая 1924 — 22 марта 1935
Предшественник:	Уильям Бёрнс
Преемник:	должность упразднена;
Рождение:	1 января 1895(1895-01-01)
Смерть:	2 мая 1972(1972-05-02) (77 лет)
Отец:	Дикерсон Нейлор Гувер
Мать:	Энни Мари Шейтлин Гувер
Автограф:
Награды:

Джон Э́дгар Гу́вер (англ. John Edgar Hoover, 1 января 1895, Вашингтон — 2 мая 1972) — американский государственный деятель, занимавший пост директора Федерального бюро расследований на протяжении почти полувека, с 1924 года до своей смерти в 1972 году.

Возглавив Бюро расследований (в 1935 году переименованное в ФБР) в возрасте 29 лет, Гувер пережил на этом посту Великую депрессию, реформы Рузвельта, Вторую мировую войну, первые этапы Холодной, Корейскую и Вьетнамскую войны, будучи всегда одной из самых влиятельных фигур в США. Отмечая заслуги Гувера перед страной, многие обвиняли его и в многочисленных злоупотреблениях полномочиями. Противоречивость его фигуры и необычайная продолжительность пребывания в должности стали причиной того, что после него максимальный срок работы директоров ФБР был установлен в 10 лет.

Биография

Ранние годы

О ранних годах жизни Гувера известно мало. Он родился 1 января 1895 года в Вашингтоне, третьим ребёнком в семье Дикерсона Нейлора Гувера (Dickerson Naylor Hoover), работавшего в ведомстве геодезии и картографии, и Энни Мари Шейтлин Гувер (Annie Marie Scheitlin Hoover).

В 1917 году Гувер, работая в библиотеке Конгресса США, окончил вечерний юридический факультет университета Джорджа Вашингтона. В университете был членом братства Каппа Альфа. Поступил на работу в министерство юстиции США. Занимался выслеживанием лиц, уклоняющихся от призыва. Вскоре возглавил отдел регистрации граждан враждебных государств.

«Красная угроза»

В 1919 году он был назначен начальником отдела общей разведки Министерства юстиции США. После того, как министерство юстиции возглавил Александр Палмер, стал его помощником и участвовал в организации массовых арестов и высылок радикалов из США, получивших название рейдов Палмера. Гувер в короткое время создал картотеку подозрительных лиц на 150 000 человек, а к 1921 году она достигла 450 000 записей. Палмером и Гувером были организованы крупнейшие массовые аресты в истории США: к январю 1920 года было арестовано не меньше 10 000 человек. В 1921 Гувер стал заместителем директора Бюро расследований. В 1922 году умер отец Гувера. В 1924 году президент Калвин Кулидж назначил Гувера директором бюро расследований.

ФБР

Когда Гувер возглавил бюро расследований, в нём работало около 650 сотрудников, включая 440 агентов. В первые годы Гувер существенно сократил численность и расходы агентства. Гувер превратил бюро расследований в мощную современную организацию. Были повышены требования к принимаемым на работу сотрудникам, создана специальная школа для новичков. Особое внимание он уделял использованию техники, оборудованию криминалистических лабораторий, созданию архива отпечатков пальцев.

Банды Среднего Запада

В 1930-х бюро расследований боролось с расцветом организованной преступности и эпидемией банковских ограблений на среднем Западе. В то время небольшие банды грабили банки, используя автоматическое оружие и быстрые автомобили, обеспечивавшие им превосходство над местной полицией, и пересекая границы штатов, чтобы уйти от преследования. После расширения полномочий ведомства в 1933-34 годах Бюро удалось выследить, арестовать или уничтожить целый ряд известных гангстеров, в том числе и Джона Диллинджера. В 1936 году бюро расследований было переименовано в Федеральное бюро расследований.

Эра Рузвельта

Когда президентом США был избран Франклин Рузвельт, он в 1936 году дал указания Гуверу расследовать «подрывную деятельность в США, в особенности фашизм и коммунизм».

В 1938 году умерла мать Гувера.

В 1942 году ФБР удалось поймать две группы немецких диверсантов, высаженных на побережье США с подводных лодок, правда, сложно сказать, насколько велика была заслуга бюро, так как двое из диверсантов сами сдались американским властям и сообщили об остальных.

Когда во время войны американцами было создано Управление стратегических служб, работавшее в тесном контакте с британской секретной службой, Гувер с подозрением относился к нему и практически не сотрудничал с УСС.

Во время Второй мировой войны ФБР выросло до 13 тысяч сотрудников, из которых 5 тысяч были агентами.

Сексуальность

Гувер был убеждённым холостяком. При жизни Гувера ходили слухи, что он гомосексуал. Некоторые знакомые и биографы считают это мнение маловероятным, в то время как другие считают эти сведения вероятными и даже доказанными. Как правило, партнером Гувера называли его давнего друга, заместителя директора ФБР Клайда Толсона. Гувер и Толсон много лет работали вместе, оба неженатые, они вместе обедали, посещали ночные клубы и ездили в отпуск (на илл.). Незадолго до смерти Гувер завещал Толсону всё своё состояние. На похоронах Гувера Толсон принял американский флаг, которым был покрыт гроб Гувера. Толсон похоронен рядом с могилой Гувера на кладбище Конгресса .

Масонство

Гувер был посвящён в масоны 9 ноября 1920 года в «Федеральной ложе» № 1, (Вашингтон, Округ Колумбия), и поднят в степень мастера-масона всего за два месяца до своего двадцать шестого дня рождения. Он получил множество медалей и наград за своё полувековое пребывание в масонстве. В 1955 году был возведён в 33 степень Древнего и принятого шотландского устава (Верховный Совет Южной Юрисдикции США) и стал именоваться Державным верховным генеральным инспектором. Гувер также был награждён высшим признанием шотландского устава — Большим Почётным Крестом в 1965 году. Сегодня комната Эдгара Гувера существует в Масонском храме ДПШУ Южной Юрисдикции, в которой хранится много личных документов Гувера.

Интересные факты

• В 1946 году генеральный прокурор США Том Кларк (англ. Tom C. Clark) поручил Гуверу составить список потенциально нелояльных американцев, которые могли бы быть задержаны в случае национальной чрезвычайной ситуации или в военное время. Спустя неделю после начала Корейской войны Эдгар Гувер представил президенту Трумэну план, по которому предполагалось приостановить действие Хабеас корпус, то есть отказаться от рассмотрения судом каждого случая ареста индивидуально, и задержать до 12 тысяч американских граждан, нелояльных государственному режиму. Трумэн этому плану не последовал.

• Известен также как инициатор преследования радиоведущего из Кливленда Алана Фрида, впервые введшего в оборот термин «рок-н-ролл». В конце 1950-х годов Фриду инкриминировалось взяточничество в среде диск-джокеев на радио ради продвижения определённых рок-н-ролльных композиций. Гувер вообще воспринимал рок-н-ролл как подрывную, бунтарскую музыку, воздействующую на молодёжь подобно разлагающему ферменту.

Труды

• Persons In Hiding. Gaunt Publishing. 1938. ISBN 1-56169-340-5
• Masters of Deceit: The Story of Communism in America and How to Fight It. Kessinger Publishing. 1958. ISBN 1-4254-8258-9
• A Study of Communism. Holt Rinehart & Winston. 1962. ISBN 0-03-031190-X

Киновоплощение

• В 1983 году в минисериале «Кеннеди» роль Гувера исполнил Винсент Гардения.
• В 1992 году в фильме Ричарда Аттенборо «Чаплин» роль Гувера исполнил Кевин Данн.
• В 1995 году в фильме Оливера Стоуна «Никсон» роль главы ФБР исполнил Боб Хоскинс.
• В 2009 году вышел фильм «Джонни Д.», где роль Гувера исполнил актёр Билли Крудап.
• В 2011 году в мини-сериале «Клан Кеннеди» роль Джона Эдгара Гувера исполнил Энрико Колантони.
• В 2011 году вышел фильм-биография Гувера под названием «Дж. Эдгар», режиссёр — Клинт Иствуд. Роль Гувера исполняет Леонардо Ди Каприо.
• В четвёртом сезоне сериала «Подпольная Империя» роль Гувера исполняет Эрик Ладин.

Культурные аллюзии

• В конспирологической повести Роберта Ладлэма «Рукопись Ченселлора» Гувер становится жертвой покушения, организованного тайной организацией «Инвер-Брасс», которая также выкрала собранные им досье со сведениями, компрометирующими известных общественных и политических деятелей.
• В 1996 году в 6-й серии 2 сезона («Новое время в том же мире» (англ. Time Again and World)) сериала «Слайдеры» герои попадают в мир отмененной конституции и полицейского произвола. Жители этого мира винят во всем Джона Гувера.
• Эдгар Гувер руководит операцией по уничтожению Тайного Ордена Дагона в компьютерной игре 2005 года Call of Cthulhu: Dark Corners of the Earth, сюжет которой основан на Мифах Ктулху.
• В игре The Bureau: XCOM Declassified Джон Эдгар Гувер появляется во вступительном ролике. Из внутриигровых диалогов можно узнать, что директор ФБР был убит пришельцами вместе с остальными представителями генералитета.

Примечания

Комментарии

Сноски

Отрывок, характеризующий Гувер, Джон Эдгар

– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.