Гуггенхейм, Соломон
| Соломон Гуггенхейм | |
| англ. Solomon R. Guggenheim | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
Соломон Роберт Гуггенхе́йм[1] (англ. Solomon R. Guggenheim; 1861, Филадельфия, Пенсильвания — 1949) — американский меценат еврейского происхождения, выходец из Швейцарии, основатель Музея современного искусства в Нью-Йорке. Создал Фонд Гуггенхейма для поддержки современного искусства.
Мейер Гуггенхайм, коммерсант и промышленник, родоначальник семьи Гуггенхаймов в 1848 году эмигрировал из Швейцарии в США и поселился в Филадельфии.
Мейер Гуггенхайм в 1881 году основал коммерческую компанию «Сыновья М. Гуггенхайма», которая разрабатывала серебряные, свинцовые и медные копи и строила плавильни на западе США. Четвёртый сын Мейера, Соломон Роберт, поощрял абстрактное искусство и основал музей. Основу музея составила коллекция произведений художников-абстракционистов, собранных ещё в 1920-е годах.
Напишите отзыв о статье "Гуггенхейм, Соломон"
Примечания
- ↑ [bigenc.ru/text/1934655 Гуггенхейм] / А. Г. Вяземцева // Григорьев — Динамика. — М. : Большая Российская энциклопедия, 2007. — С. 128. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—, т. 8). — ISBN 978-5-85270-338-5.</span>
</ol>
Ссылки
- [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=53419137 Гуггенхейм, Соломон] (англ.) на сайте Find a Grave
Отрывок, характеризующий Гуггенхейм, Соломон
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
