Гудава (Абхазия)

Гуда́ва — (абх. Гәдаа; груз. გუდავა) село в Очамчирском районе Абхазии, Грузия. Расположено в равнинной полосе к юго-востоку от райцентра Очамчира на побережье Чёрного моря. Абхазскими властями в качестве официального названия на русском языке в настоящее время используется форма Гудаа. В административном отношении территория села входит в Ачгуарскую сельскую администрацию (ранее составляла отдельную Гудавскую сельскую администрацию (абх. Гәдаа ақыҭа ахадара), в прошлом Гудавский сельсовет). До 1994 года село входило в состав Гальского района.

Границы

На севере Гудава граничит с сёлами Ачгуара и Илор; на востоке — с селом Шашалат; на юге — с Гальским районом; на западе территория сельской администрации выходит к черноморскому побережью.

История

Название Гудава происходит от одноимённой реки, о которой есть такое свидетельство:

«р. Гудава сливается близ места своего впадения в море с Эртисцкали, а восемью верстами выше в неё впадает поток Окум. Гудава стекает с невысоких гор Кавказа, течение её не очень быстрое, так что по ней можно плавать на небольших лодках. Брод находиться в четырех верстах от устья Гудави. Вода этой реки пригодна для питья». (Бларамберг И. Историческое топографическое статистическое этнографическое и военное описание Кавказа. Нальчик, 1999. Пер. с фр., предисловие и комментарии И.М. Назаровой). Этимология слова «Гудава» связана с более древним названием «Гудаква», явно латинского происхождения:

Aqua — латинс. «вода», guttus — «кувшин, кружка», или gutta — «капля» (возможно связано с прото-индоевропейским *gʰedʰ — «быть подходящим»; ? шумерс. gúda, gudu4 – «ритуально чистый»). Латинские корни связаны с тем, что во II веке н.э. это место входило в ряд римских военных укреплений, известных как «Понтийский лимес» (Понт — Черное море, лимес — граница). Тут располагались римские гарнизоны. [www.antitsa.ru/index/abhazija/naseleni/apsili/at_word_doc/367/index.htm]

Вероятно римские легионеры назвали питьевую воду местной реки Гудаквой.

Гудаквой стали называть более древнюю греческую колонию Зиганис, где было одно из первых греческих христианских епископств. Изначала это было местом ссылки неугодных римским властям христианских деятелей (греч. σιγή — молчание, умиротворение, покой, ζυγόν — ярмо).

Впоследствии Зиганис-Гудаква входил в состав Эгрисского (Лазского) царства, находящегося под влиянием Византии. Эгрисское царство является преемницей древнего Колхидского царства.

Эгрисское царство дало начало Абхазии (Имеретии), Мегрелии и Сванетии.

Население

Население Гудавского сельсовета по данным переписи 1989 года составляло 3229 человек. Этнический состав — преимущественно грузины.

В XIX веке в состав Гудавской сельской общины входили также сёла Риап, Шашалат и часть Ачигвары. По данным переписи населения 1886 года в самой Гудаве проживало православных христиан — 1285 человек, мусульман-шиитов — 1 человек. По сословному делению с селе имелось 32 князя, 35 дворян, 11 представителей православного духовенства, 7 представителей «городских» сословий и 1201 крестьянин.

По данным переписи 1926 года в Гудаве проживало определённое число людей, самоидентифицировавшихся как абхазы. Позже гудавские абхазы полностью переходят на мегрельский язык и огрузиниваются.

В советское время в село прибывает значительное число русских.

Во время грузино-абхазской войны Гудава, как и остальные сёла Гальского района, контролировалась грузинской стороной. После окончания войны большая часть жителей покидает село, но уже в 1994 году многие возвращаются. В настоящее время число жителей села сильно сократилось по сравнению с довоенным периодом.

Год переписи	Число жителей	Этнический состав
1886	1.286 (без Шашалата и Риапа)	самурзаканцы 89,7%; грузины 10,3%
1926	2.767	грузины 87,8%; абхазы 8,9%; русские 1,2%
1959	2.385	грузины (нет точных данных)
1989	3.229	грузины, русские 30% в посёлке Вторая Гудава (нет точных данных)

Историческое деление

Село Гудава исторически подразделяется на 11 посёлков (абх. аҳабла):

• Аблахара
• Анаара (Анария)
• Ацангуара
• Гудакуа
• Дихагузба
• Дзыданакуа (Дзиданакеви)
• Охурей (не путать с селом Охурей)
• Пагура
• Сахунцарио
• Хаигуарта
• Цорка

Использованная литература

• 1. Кварчия В. Е. Историческая и современная топонимия Абхазии (Историко-этимологическое исследование). — Сухум: Дом печати, 2006—328 с.
• 2. Кәарҷиа В.Е. Аҧсны атопонимика. - Аҟәа: 2002. - 686 д. (абх.)

Отрывок, характеризующий Гудава (Абхазия)

– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.