Гудович, Александр Васильевич (1869)
Поделись знанием:
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.
У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
Александр Васильевич Гудович<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1916 — 1917 | |||
| Предшественник: | Лев Владимирович Потулов | ||
| Преемник: | должность упразднена | ||
| Рождение: | 29 сентября (11 октября) 1869 | ||
| Смерть: | 1919 | ||
| Род: | Гудовичи | ||
| Супруга: | Мария Сергеевна Шереметева | ||
| Дети: | Варвара, Дмитрий, Мария, Андрей | ||
Граф Александр Васильевич Гудович (1869 — 1919) — кутаисский губернатор (1916—1917), последний частный владелец усадьбы Введенское, которую полностью перестроил.
Содержание
Биография
Из дворянского рода. Правнук генерал-лейтенанта графа Василия Васильевича Гудовича; сын гвардии полковника графа Василия Васильевича Гудовича (1819—1886) и княжны Варвары Николаевны Щербатовой (1834—1882), дочери московского гражданского губернатора Н. А. Щербатова. Имел старшего брата Василия.
- 1892—1902 — гадяцкий уездный предводитель дворянства
- 1895 — камер-юнкер
- 1901 — статский советник
- 1902—1905 — Ярославский вице-губернатор
- Чиновник Министерства внутренних дел
- Камергер высочайшего двора
- 1916—1917 — Кутаисский губернатор
Граф Гудович был арестован в ноябре 1918 года. О. Г. Шереметева вспоминала: «Положение Сергея настолько серьёзно, что его не арестовали. Зато увезли Павла, Бориса, Гудовича, Сабуровых… Анна очень волнуется за мужа и сына и хотя говорит о воле Божией, о судьбе, но, видимо, тревога прорывается. Марья спокойна…[1]». Был приговорён к «пребыванию в лагере до окончания Гражданской войны». В сентябре 1919 года вывезен в Москву, где был расстрелян вместе с другими заложниками в ответ на взрыв анархистами здания Московского комитета РКП(б)[2]. Долгое время родственники ничего не знали о его судьбе. Сергей Голицын в своих воспоминаниях «Записки уцелевшего» писал:
… Анна Сергеевна Сабурова и графиня Мария Сергеевна Гудович, иначе — тётя Анна и тётя Марья. Но две последние вдовами себя не считали. Их мужей — бывшего петербургского губернатора Александра Петровича Сабурова и бывшего кутаисского губернатора графа Александра Васильевича Гудовича — арестовали. С тех пор их жёны и сыновья пытались узнать об их судьбе. но нигде и никогда не получали ответа. И тётя Анна, и тётя Марья были убеждены, что их мужья живы, что их держат в какой-то таинственной тюрьме…[3]
Брак и дети
В 1900 году женился на графине Марии Сергеевне Шереметевой (1880—1945), младшей дочери графа Сергея Дмитриевича Шереметева (1844—1918) и Екатерины Павловны, урождённой Вяземской (1849—1929), наследнице усадьбы Введенское. В браке родились:
- Варвара (1900—1938, расстреляна) — жена князя Владимира Васильевича Оболенского (1890—1937, расстрелян);
- Дмитрий (1903/4—1937 в Бутырской тюрьме), «простодушный, общительный, красивый, он сразу располагал в свою пользу»[4];
- Мария (1905—1940) — с 1928 года жена князя Сергея Сергеевича Львова (1902—1938, расстрелян), сына С. Е. Львова;
- Андрей (1907—1994).
Напишите отзыв о статье "Гудович, Александр Васильевич (1869)"
Примечания
- ↑ О.Г. Шереметева. Обыск на Воздвиженке // Шереметевы в судьбе России:Воспоминания. Дневники. Письма. / Авт.-сост. А.И. Алексеева, М.Д. Ковалева. — М: Издательский дом «Звонница», 2001. — С. 275-276. — 5000 экз. — ISBN 5-88093-089-0.
- ↑ Гудовичи // Большая российская энциклопедия / С.Л. Кравец. — М: Большая Российская энциклопедия, 2007. — Т. 8. — С. 137. — 767 с. — 60 000 экз. — ISBN 978-5-85270-338-5.
- ↑ Голицын С. Записки уцелевшего: Роман. — М.: Орбита, 1990. 736 с.: ил. — С. 143. ISBN 5-85210-018-8
- ↑ [www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/?t=page&num=2195 Последние годы в Калуге ::: Аксакова-Сиверс Т. А. — Семейная хроника Кн..2 ::: Аксакова-Сиверс Татьяна Александровна ::: Воспоминания о ГУЛАГе :: База данных :: Авторы и тексты]
Литература
- Большая Российская Энциклопедия: В 30 Т. / Председатель Науч.-ред. совета Ю. С. Осипов. Отв. ред. С. Л. Кравец. Т. 8. Григорьев—Динамика. — М.: Большая Российская Энциклопедия, 2007. — 767 с.: ил.: карт. — С. 137. (ISBN 978-5-85270-338-5 Т.8)
Отрывок, характеризующий Гудович, Александр Васильевич (1869)
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.
У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
