Гудов, Иван Иванович

Иван Иванович Гудов
1938 год
Род деятельности:	фрезеровщик Московского станкостроительного завода имени С. Орджоникидзе
Дата рождения:	1907(1907)
Место рождения:	с. Дебри, Козельский уезд, Калужская губерния, Российская империя
Гражданство:	СССР СССР
Дата смерти:	1983(1983)
Награды и премии:

Ива́н Ива́нович Гу́дов (1907—1983) — советский рабочий-фрезеровщик, один из зачинателей стахановского движения в станкостроении в 1930-х годах, Герой Социалистического Труда (1975).

Биография

Ранние годы

Родился в 1907 году в селе Дебри в 35 км от уездного города Козельска Калужской губернии (ныне Козельский район, Калужская область) в крестьянской семье. В семь лет стал круглым сиротой и был принят в семью двоюродного брата. В 9 лет стал работать подпаском, после революции два года батрачил в окрестностях Тулы. После гражданской войны беспризорничал, скитался по стране, дойдя до Кубани. В 1921 году вернулся в своё село. Работал на торфоразработках во Владимирской губернии. Вступил в РКСМ. В 1926 году в поисках работы уехал из родного села в Орехово-Зуево. По направлению комсомола стал воспитателем Алексеевской школьной колонии в Подмосковье, а затем и заведующим колонией.

В стахановском движении

В 1934 году, желая получить надёжную профессию, Иван Гудов вместе с женой и двумя дочерьми переехал в Москву. В августе 1934 года поступил на Московский станкостроительный завод имени С. Орджоникидзе чернорабочим механического цеха. На заводе он с отличием окончил шестимесячные производственно-технические курсы фрезеровщиков и с марта 1935 года стал самостоятельно работать на немецком фрезерном станке «Фриц Вернер».

Будучи человеком организованным и сметливым, И. Гудов не только постепенно повышал своё мастерство, но и досконально анализировал технологический процесс, пытался найти способы сохранить качество и увеличить количество изготовляемых деталей. Первые достижения И. Гудова выразились в увеличении скорости резания в 3—4 раза и скорости подачи в 4—5 раз по сравнению с действовавшими нормами. 13 сентября 1935 года И. Гудов, обрабатывая детали одновременно двумя фрезами и увеличивая скорость подачи и резания металла, вместо 43 сделал 117 деталей, причём отличного качества, и тем самым выполнил норму на 410 %.

14—17 ноября 1935 года И. Гудов был участником первого Всесоюзного совещания стахановцев промышленности и транспорта с участием И. В. Сталина. 9 декабря 1935 года газетами опубликовано постановление ЦИК СССР о награждении инициаторов стахановского движения, среди которых был и И. И. Гудов, отмеченный орденом Трудового Красного Знамени. Вручение ордена состоялось в торжественной обстановке 27 января 1936 года в зале заседания Президиума ЦИК, где И. И. Гудов был лично представлен И. В. Сталину.

После пересмотра норм выработки и установления более жёсткого режима резания И. И. Гудов стал искать новые пути для значительного подъёма производительности труда. Обработку деталей, производившуюся ранее на трёх разных станках, Гудов совместил на одном станке. Он ликвидировал холостой ход станков, применил ряд специальных приспособлений и ввёл одновременную обработку многих деталей. Благодаря этим нововведениям Гудов последовательно повышал свои рекорды: новые, пересмотренные нормы он выполнил 8 июня 1936 года на 650 %, в сентябре 1936 года — на 1200 %, в марте 1937 года — на 1500 %, в ноябре 1937 года — на 1900 %, 7 декабря он дал 4582 % нормы и 23 декабря — 9050 % нормы. Работа Гудова поставила ряд новых задач перед конструкторами станков и перед теоретиками машиностроения. Гудов широко передавал свой опыт другим, показывая свои методы работы и на других заводах.

Благодаря своим рекордным достижениям Иван Гудов стал считаться одним из родоначальников движения, начатого в то же самое время Алексеем Стахановым и получившего наименование стахановского. Имя передовика производства, орденоносца благодаря советским средствам массовой информации в кратчайший срок получило всесоюзную известность. В декабре 1937 года по предложению коллективов станкостроительного, металлопрокатного заводов и завода «Станкоконструкция» он был избран депутатом Верховного Совета СССР первого созыва (1938—1946) от Ленинского избирательного округа Москвы. Избирался также депутатом Моссовета. В августе 1938 года И. И. Гудов стал кандидатом в члены ВКП(б). В марте 1939 года он был досрочно принят в ряды партии и тут же избран делегатом XVIII съезда.

Во Всесоюзном научном обществе инженеров-машиностроителей (ВНИТОМАШ) его избрали заместителем председателя оргбюро. Являлся также председателем Комиссии содействия изобретателям при ЦК ВЛКСМ (с 1941), членом методического совета трудовых резервов, членом ЦК профсоюза. С 1942 года — член редколлегии журнала «Техника — молодёжи». Был значкистом ГТО.

В 1939 году на советские экраны вышел художественно-документальный фильм «Иван Гудов» (режиссёр П. А. Зиновьев), в котором Гудов и его товарищи по работе вынуждены были играть самих себя. В фильме звучали две песни «гудовцев».

Образование

В 1938 году И. И. Гудов был направлен на учёбу во Всесоюзную промышленную академию, выпускающую инженеров (позже она была реорганизована в Высшую школу техников). После перерыва в учёбе, связанного с эвакуацией, был зачислен в Московский вечерний машиностроительный институт, который успешно окончил в декабре 1944 года. После войны учился также в вечернем Университете марксизма-ленинизма, в университете рабочих корреспондентов московского отделения Союза журналистов СССР, на инженерно-экономическом факультете Университета технического прогресса и экономических знаний.

Военные годы

С началом Великой Отечественной войны И. И. Гудов по поручению Московского горкома партии активно влился в работу по переводу станкостроительной промышленности на военные рельсы и внедрению скоростных методов резания, тем более что на заводах ожидалось появление значительного количества неквалифицированных рабочих из числа женщин, подростков и пожилых людей.

В октябре 1941 года И. И. Гудов был командирован в Горький, где его назначили заместителем начальника цеха по подготовке производства в отделе моторов Горьковского автомобильного завода. Через полгода, с восстановлением Наркомата станкостроительной и инструментальной промышленности СССР, ликвидированного в начале войны, он был возвращён в Москву и назначен заместителем начальника Главстанкосмежпрома. На этом посту он решал вопросы снабжения предприятий отрасли. В 1942 году по инициативе ВНИТОМАШа и с участием И. И. Гудова был создан подвижной авторемонтный завод-поезд для оперативного ремонта на фронте повреждённой техники, в том числе и трофейной. В начале 1943 года он выезжал вместе с поездом в район Демянского плацдарма.

Мирное время

После войны И. И. Гудов отказался от предлагавшихся ему директорских постов, решив заняться практической и научной работой, и перешёл на должность инженера ВНИТОМАШа. С 1946 года он работал в институте «Оргтяжмаш» Министерства тяжёлого машиностроения, где занимался организацией и внедрением по стране типовых технологических процессов и скоростных методов металлорезания.

В 1951—1958 годах — заместитель начальника механического цеха по подготовке производства на одном из московских заводов. В 1958 году выдвинут заводским парткомом на пост ответственного редактора многотиражной газеты «За новую технику» (одновременно оставался старшим инженером инструментального отдела).

Умер в 1983 году.

Высшая награда

В 1975 году группа бывших передовиков производства была представлена к высшему трудовому званию. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 сентября 1975 года за большие заслуги в развитии массового социалистического соревнования, достижение высокой производительности труда, многолетнюю деятельность по внедрению передовых методов работы в станкостроительной и инструментальной промышленности и в связи с 40-летием стахановского движения Ивану Ивановичу Гудову было присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ему ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

Адреса

В первый год работы в Москве И. И. Гудов снимал жильё в селе Семёновском в окрестностях столицы. Когда же он отличился на производстве, ему была предоставлена служебная квартира поблизости от завода. В 1938—1953 годах проживал в известном Доме на набережной на улице Серафимовича, 2.

Интересные факты

В 1920-х годах И. Гудов работал воспитателем в Алексеевской школьной колонии. Усадьба, где располагалась колония, принадлежала ранее Н. С. Мартынову (1815—1875), застрелившему на дуэли М. Ю. Лермонтова. Воспитанникам, которые заинтересовались этим фактом, Гудов рассказал, что знал, о Лермонтове и, найдя в библиотеке томик поэта, декламировал им «Бородино», «Мцыри», «Узника». Реакция впечатлённых воспитанников, среди которых были бывшие беспризорники и малолетние преступники, оказалась неожиданной: они бросились к фамильному склепу и в отместку за убийство поэта, невзирая на увещевания воспитателя, вытащили останки Мартынова и утопили их в ближайшем пруду.

Награды

• медаль «Серп и Молот» (22.09.1975)
• орден Ленина (22.09.1975)
• орден Трудового Красного Знамени (08.12.1935)
• Почётный изобретатель (1936)
• Почётный станкостроитель

Библиография

• Гудов И. И. Путь стахановца. — М.: Государственное социально-экономическое издательство, 1938. — 133 с.
• Гудов И., Шабанов И. Стахановские методы при фрезеровании. — М., 1938.
• [photo.qip.ru/users/yraichytin/96621670/127838483/#breadcr Гудов И. И. Годы и минуты / Под ред. Л. Кассиля. — М.—Л.: Детиздат ЦК ВЛКСМ, 1939. — 96 с.]
• [books.google.ru/books/about/%D0%97%D0%B0%D0%BF%D0%B8%D1%81%D0%BA%D0%B8_%D0%B4%D0%B5%D0%BF%D1%83%D1%82%D0%B0%D1%82%D0%B0.html?id=0QHcGwAACAAJ&redir_esc=y Гудов И. И. Записки депутата. — М.: Профиздат, 1940. — 180 с.]
• Гудов И. И. Беседы о культуре на производстве. — М.: Госполитиздат, 1941.
• Гудов И., Пешкин И. О работе по-военному. — М.: Московский рабочий, 1941. — 27 с.
• Гудов И. И. Высокопроизводительные методы фрезерования. —М. — Свердловск: Машгиз, 1944. — 131 с.
• [www.ozon.ru/context/detail/id/4405501/ Гудов И. И. Судьба рабочего. — М.: Изд-во политической литературы, 1970. — 439 с. (2-е изд. 1974)] (отмечена премией на конкурсе Союза писателей и ВЦСПС)
• Гудов И. И. Друзья на всю жизнь. — Профиздат, 1980. — 192 с.
• [www.kounb.kurganobl.ru/cgi-bin/irbis64r_01/cgiirbis_64.exe?Z21ID=&I21DBN=KNIGA_PRINT&P21DBN=KNIGA&S21STN=1&S21REF=&S21FMT=fullw_print&C21COM=S&S21CNR=&S21P01=0&S21P02=0&S21P03=S=&S21STR=%D0%A0%D0%B0%D0%B1%D0%BE%D1%87%D0%B8%D0%B9%20%D0%BA%D0%BB%D0%B0%D1%81%D1%81%20%D0%B2%20%D0%9C%D0%BE%D1%81%D0%BA%D0%B2%D0%B5%20--%20%D0%98%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F Гудов И. И. Дорога в гору: Рассказы о времени, о себе, о товарищах. — М: Московский рабочий, 1983. — 161 с. — ISBN 1004420]

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=17357 Гудов, Иван Иванович]. Сайт «Герои Страны».

• [nnm.ru/blogs/kryaker41/sideli-pili-v-raznoboy/page3/ Краткий очерк о истории стахановского движения и его звёздах, с прологом и эпилогом…]
• [smena-online.ru/sites/default/files/02_-_1980.pdf Гудов И. И. Станки на все руки // Смена. — 1980. — № 2 (1264). — С. 12—15.]

Отрывок, характеризующий Гудов, Иван Иванович

Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
Другой, более молодой голос перебил его:
– Да бойся, не бойся, всё равно, – не минуешь.
– А всё боишься! Эх вы, ученые люди, – сказал третий мужественный голос, перебивая обоих. – То то вы, артиллеристы, и учены очень оттого, что всё с собой свезти можно, и водочки и закусочки.
И владелец мужественного голоса, видимо, пехотный офицер, засмеялся.
– А всё боишься, – продолжал первый знакомый голос. – Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, a сфера одна.
Опять мужественный голос перебил артиллериста.
– Ну, угостите же травником то вашим, Тушин, – сказал он.
«А, это тот самый капитан, который без сапог стоял у маркитанта», подумал князь Андрей, с удовольствием признавая приятный философствовавший голос.
– Травничку можно, – сказал Тушин, – а всё таки будущую жизнь постигнуть…
Он не договорил. В это время в воздухе послышался свист; ближе, ближе, быстрее и слышнее, слышнее и быстрее, и ядро, как будто не договорив всего, что нужно было, с нечеловеческою силой взрывая брызги, шлепнулось в землю недалеко от балагана. Земля как будто ахнула от страшного удара.
В то же мгновение из балагана выскочил прежде всех маленький Тушин с закушенною на бок трубочкой; доброе, умное лицо его было несколько бледно. За ним вышел владетель мужественного голоса, молодцоватый пехотный офицер, и побежал к своей роте, на бегу застегиваясь.


Князь Андрей верхом остановился на батарее, глядя на дым орудия, из которого вылетело ядро. Глаза его разбегались по обширному пространству. Он видел только, что прежде неподвижные массы французов заколыхались, и что налево действительно была батарея. На ней еще не разошелся дымок. Французские два конные, вероятно, адъютанта, проскакали по горе. Под гору, вероятно, для усиления цепи, двигалась явственно видневшаяся небольшая колонна неприятеля. Еще дым первого выстрела не рассеялся, как показался другой дымок и выстрел. Сраженье началось. Князь Андрей повернул лошадь и поскакал назад в Грунт отыскивать князя Багратиона. Сзади себя он слышал, как канонада становилась чаще и громче. Видно, наши начинали отвечать. Внизу, в том месте, где проезжали парламентеры, послышались ружейные выстрелы.
Лемарруа (Le Marierois) с грозным письмом Бонапарта только что прискакал к Мюрату, и пристыженный Мюрат, желая загладить свою ошибку, тотчас же двинул свои войска на центр и в обход обоих флангов, надеясь еще до вечера и до прибытия императора раздавить ничтожный, стоявший перед ним, отряд.
«Началось! Вот оно!» думал князь Андрей, чувствуя, как кровь чаще начинала приливать к его сердцу. «Но где же? Как же выразится мой Тулон?» думал он.
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.
Не доехав еще до строившегося укрепления, он увидел в вечернем свете пасмурного осеннего дня подвигавшихся ему навстречу верховых. Передовой, в бурке и картузе со смушками, ехал на белой лошади. Это был князь Багратион. Князь Андрей остановился, ожидая его. Князь Багратион приостановил свою лошадь и, узнав князя Андрея, кивнул ему головой. Он продолжал смотреть вперед в то время, как князь Андрей говорил ему то, что он видел.
Выражение: «началось! вот оно!» было даже и на крепком карем лице князя Багратиона с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами. Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное лицо, и ему хотелось знать, думает ли и чувствует, и что думает, что чувствует этот человек в эту минуту? «Есть ли вообще что нибудь там, за этим неподвижным лицом?» спрашивал себя князь Андрей, глядя на него. Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что происходило и что ему сообщали, было именно то, что он уже предвидел. Князь Андрей, запихавшись от быстроты езды, говорил быстро. Князь Багратион произносил слова с своим восточным акцентом особенно медленно, как бы внушая, что торопиться некуда. Он тронул, однако, рысью свою лошадь по направлению к батарее Тушина. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. За князем Багратионом ехали: свитский офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб офицер на энглизированной красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение. Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости оглядывался вокруг, трясясь на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели на фурштатском седле среди гусар, казаков и адъютантов.
– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.
– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.