Гузовский, Бронислав Ильич

Бронислав Ильич Гузовский
Дата рождения:	5 мая 1860(1860-05-05)
Место рождения:	Ровно
Дата смерти:	4 декабря 1914(1914-12-04) (54 года)
Место смерти:	Казань
Страна:	Российская империя
Научная сфера:	лесоводство
Альма-матер:	Петровская земледельческая и лесная академия
Научный руководитель:	М. К. Турский
Известен как:	лесовод

Бронисла́в Ильи́ч Гузо́вский (5 мая 1860, Ровно — 4 декабря 1914, Казань) — учёный-лесовод. Разработал методы искусственного и естественного возобновления дубрав. Научная система лесоводства, разработанная Б. И. Гузовским, применяется для умножения дубовых лесов.

Проблема восстановления дубрав стала целью жизни Гузовского. Он внёс значительный вклад в сохранение и приумножение дубрав Чувашского края.

Опытно-производственные лесные культуры дуба, заложенные Б. И. Гузовским, являются полигоном для научных исследований и обобщений практики искусственного и естественного восстановления дубовых насаждений Среднего Поволжья. Они представляют собой большую практическую ценность для разведения дуба в лесах не только Среднего Поволжья, но и в целом по России.

Б. И. Гузовский разработал методы естественного и искусственного возобновления дубрав на вырубленных площадях в условиях Среднего Поволжья, выделил и описал типы дубовых насаждений Ильинского лесничества, создал культуры дуба на площади 1150,2 га.

По его инициативе были созданы посадки лиственницы, туи западной, сибирского кедра, сосны веймутовой.

Леса, посаженные Б. И. Гузовским, тянутся вдоль Волги от Ильинки до Чебоксар и получили название дубравы Гузовского (культуры Гузовского).

Старейший дуб-великан, произрастающий до сих пор в Ильинке, был одним из опытных образцов Б. Гузовского.

Биография

Бронислав Ильич Гузовский родился 5 мая 1860 года в городе Ровно в польской семье.

Учился в Петровской земледельческой и лесной академии, где кафедру лесоводства возглавлял профессор М. К. Турский, которого Бронислав Ильич считал своим учителем. Ассистентом М. К. Турского работал Л. И. Яшнов, будущий знаток лесов Среднего Поволжья. Вместе с Б. И. Гузовским учились будущие известные учёные-лесоводы Н. С. Нестеров, Э. Э. Керн, известные лесничие И. Ф. Ягнионтковский, Ф. Ф. Ясковский и др. По окончании академии в 1885 году Б. И. Гузовский был удостоен звания действительного студента. Советом академии 14 декабря 1885 года удостоен степени кандидата лесоводства.

Приказом по Корпусу лесничих Лесного департамента от 25 августа 1886 года Б. И. Гузовского направили в распоряжение Костромско-Ярославского управления государственными имуществами, где он был определён помощником лесничего Ветлужского лесничества Костромской губернии. В 1887 году Б. И. Гузовского перевели помощником лесничего 3-го Козьмодемьянского лесничества Казанской губернии. В конце 1889 года Бронислава Ильича допустили к исполнению обязанностей лесничего 2-го Козьмодемьянского (дубравного Ильинского) лесничества, а 28 августа 1890 года он окончательно принял это лесничество и проработал в нём 24 года (на 2010 год лесной фонд лесничества входит в состав ГУ «Опытное лесничество» Чебоксарского района Чувашской Республики).

В своём имении в селе Ильинка создал методы восстановления дубрав.

В сентябре 1912 года Б.И. Гузовский сильно простудился на тушении лесного пожара в Заволжье и заболел гриппозным воспалением легких.

Лечился в Гаграх. Его оперировали дважды — в Москве и Казани. Учитывая состояние своего здоровья, а также проявляя заботу о детях, об их учебе, он дал согласие на перевод в Казань.

В 1913 году был назначен старшим ревизором Казанского управления земледелия и государственного имуществ, переехал жить в город Казань. В новой должности Бронислав Ильич проработал чуть больше года.

4 декабря 1914 года умер в Казани. Похоронен на Арском кладбище.

Семья

Дети: Антон, Юлиан, Мария, Галина

Метод Гузовского

С первых дней своей работы в Ильинском лесничестве Б. И. Гузовский изучал плодоношение дуба, продолжительность жизни дубового самосева в разных условиях оттенения под пологом материнского древостоя и на вырубках. Лесовод заложил большое количество пробных опытных участков по искусственному возобновлению дуба и одновременно изучал ход естественного возобновления. О своих работах он рассказал в ряде статей в «Лесном журнале». Б. И. Гузовский предложил самобытный метод восстановления дубрав. Он заключался в проведении следующих мероприятий:

• Детальное обследование естественного возобновления дуба и при его малочисленности назначение под искусственное создание лесных культур дуба путём посадки сеянцев или посева желудей.
• Прорубка коридоров шириной 1—2 м через каждые 4 м и создание лесных культур искусственным путём посадки или посева в коридорах через 0,7—1 м.
• Уход за созданными лесными культурами и постепенное выведение дуба в верхний ярус, ибо он любит расти «в шубе, но с открытой головой».
• При наличии на площадях вырубок самосева дуба более 2800 штук на 1 га проводят уход за самосевом дуба осветлением и прочисткой.
• Огораживание молодых культур и участков молодняков дуба.

В отличие от других лесоводов, Гузовский считал, что самым лучшим «другом» дуба является лещина — почвоулучщающий подлесок при вторжении дуба.

Увековечение памяти Гузовского

Именем Гузовского названы

• Улица в Московском районе Чебоксар;
• Парк «Роща Гузовского» в северо-западной части города.

Памятники

• В бывшей усадьбе Ильинского лесничества Б. И. Гузовскому установлен памятник.
  

• В Чебоксарах перед входом в «Рощу Гузовского» со стороны улицы Мичмана Павлова установлена архитектурно-художественная композиция.

Труды

• Гузовский Б. И. В лесах Германии: отчет по заграничной командировке в 1904 году. — СПб., 1905.

Литература

• Удачин А. И. Русский лесничий Б. И. Гузовский и его культура в Среднем Поволжье. — Чебоксары: Чувашское книжн. изд-во, 1965.
• Гурьев Д. Г. Леса и лесное хозяйство Чувашской АССР. — Чебоксары, 1970.
• Лесное хозяйство Чувашии. 1798-1998. Два века в датах, событиях, фактах и цифрах. — Чебоксары, 1998.
• Глебов В. П. Дубравы Чувашии. — Чебоксары, 1998.
• Тихонов П. Т. Лесоводы Чувашии. ХХ век. — Чебоксары, 2006.

Готовится к выходу сборник избранных трудов Б. И. Гузовского.

Ссылки

• [gov.cap.ru/list4/news/rec.aspx?gov_id=421&link=&preurl=.&FKey=F_JURL_ID&id=937637 Ученому-лесоводу Б.И. Гузовскому 150 лет]
• [www.woodbusiness.ru/newsdetail.php?uid=7677 5 мая исполняется 150 лет со дня рождения чувашского ученого-лесовода Б.И. Гузовского]
• [nbchr.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=1653&Itemid=1664 Открылась выставка "150 лет со дня рождения ученого-лесовода Б. И. Гузовского"]
• [ekosait.21429s01.edusite.ru/p23aa1.html Он знал, как спасти дубравы]
• [green-planet.3dn.ru/blog/ Великие лесоводы России]

Отрывок, характеризующий Гузовский, Бронислав Ильич

– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.


– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.
– Не…е…т, – проговорил сквозь зубы Долохов, – нет, не кончено, – и сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.
– Пожалу… – начал Долохов, но не мог сразу выговорить… – пожалуйте, договорил он с усилием. Пьер, едва удерживая рыдания, побежал к Долохову, и хотел уже перейти пространство, отделяющее барьеры, как Долохов крикнул: – к барьеру! – и Пьер, поняв в чем дело, остановился у своей сабли. Только 10 шагов разделяло их. Долохов опустился головой к снегу, жадно укусил снег, опять поднял голову, поправился, подобрал ноги и сел, отыскивая прочный центр тяжести. Он глотал холодный снег и сосал его; губы его дрожали, но всё улыбаясь; глаза блестели усилием и злобой последних собранных сил. Он поднял пистолет и стал целиться.
– Боком, закройтесь пистолетом, – проговорил Несвицкий.
– 3ак'ойтесь! – не выдержав, крикнул даже Денисов своему противнику.
Пьер с кроткой улыбкой сожаления и раскаяния, беспомощно расставив ноги и руки, прямо своей широкой грудью стоял перед Долоховым и грустно смотрел на него. Денисов, Ростов и Несвицкий зажмурились. В одно и то же время они услыхали выстрел и злой крик Долохова.
– Мимо! – крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу. Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:
– Глупо… глупо! Смерть… ложь… – твердил он морщась. Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.
– Ну, что? как ты чувствуешь себя? – спросил Ростов.
– Скверно! но не в том дело. Друг мой, – сказал Долохов прерывающимся голосом, – где мы? Мы в Москве, я знаю. Я ничего, но я убил ее, убил… Она не перенесет этого. Она не перенесет…
– Кто? – спросил Ростов.
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.


Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.