Гулд, Гордон
| Гордон Гулд | |
| Gordon Gould | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Дата смерти: |
16 сентября 2005 (85 лет) |
| Научная сфера: |
физика |
| Альма-матер: | |
| Известен как: |
изобретатель лазеров и сопутствующих технологий, патентные войны |
| Награды и премии: |
Медаль Джона Скотта (1983) |
Гордон Гулд (17 июля 1920 — 16 сентября 2005) — американский физик, которому широко приписывается изобретение лазера. Наиболее известен за свою тридцатилетнюю патентную борьбу с США из-за лазера и связанных с ним технологий. Также боролся с производителями лазеров, нарушавшими его патенты.
Содержание
Ранние годы
Родился в Нью-Йорке, был старшим из трех сыновей. Его отец был основателем и главным редактором Scholastic Magazine Publications[1]. Вырос в одном из пригородов Нью-Йорка, учился в местной школе. Получил степень бакалавра области физики в Юнион-колледже, где он стал членом братства Sigma Chi. Получил степень магистра в области оптики и спектроскопии в [Йельский университет|Йельском университете]][2]. С марта 1944 года по январь 1945 года работал на Манхэттенский проект, но был уволен как член Коммунистической политической ассоциации[3]. в 1949 году поступил в Колумбийский университет, чтобы работать над докторской диссертацией в области оптической и микроволновой спектроскопии[4]. Его научным руководителем был лауреат Нобелевской премии Поликарп Куш. В 1956 году Гулд предложил использовать оптическую накачку для создания инверсной населённости в среде и обсуждал эту идею с изобретателем мазера Чарльзом Таунсом, который получил Нобелевскую премию в 1964 году за свою работу над мазером и лазером[5]. Таунс дал Гулду совет, как получить патент на его инновацию и согласился выступить в качестве свидетеля[6].
Гулд первым предложил использовать термин лазер (англ. laser), представляющий собой акроним от английского Light Amplification by Stimulated Emission of Radiation, что в переводе означает усиление света посредством вынужденного излучения. Публичное представление предложенного названия состоялось ещё до создания Т. Майманом первого реально работающего лазера (1960) на конференции в 1959 году[7] и вскоре стало общепринятым.
Изобретение лазера
Патентные войны
Выборы в Зал славы и смерть
Хотя его роль в фактическом изобретении лазера оспаривалась в течение десятилетий, Гулд был избран членом Национального зала славы изобретателей в 1991 году[8].
Гулд умер от естественных причин 16 сентября 2005 года[8].
Напишите отзыв о статье "Гулд, Гордон"
Примечания
- ↑ Taylor (2000), p. 14.
- ↑ Taylor (2000), p. 16-20.
- ↑ Taylor (2000), p. 19-25.
- ↑ Taylor (2000), p. 37-40.
- ↑ [nobelprize.org/nobel_prizes/physics/laureates/1964/index.html Nobel Prize in Physics 1964]. Проверено 16 января 2010.
- ↑ Taylor (2000), p. 62.
- ↑ Gould R. Gordon. The LASER, Light Amplification by Stimulated Emission of Radiation // The Ann Arbor Conference on Optical Pumping, the University of Michigan, June 15 through June 18, 1959 / Franken, P.A. and Sands, R.H. (Eds.). — 1959. — P. 128.
- ↑ 1 2 Chang, Kenneth. [query.nytimes.com/gst/fullpage.html?res=9906E7DC1630F933A1575AC0A9639C8B63 Gordon Gould, 85, Figure In Invention of the Laser].
Источники
- Taylor Nick. LASER: The inventor, the Nobel laureate, and the thirty-year patent war. — New York: Simon & Schuster, 2000. — ISBN 0-684-83515-0.
- Brown Kenneth. Inventors at Work: Interviews with 16 Notable American Inventors. — Redmond, Wash.: Tempus Books of Microsoft Press, 1987. — ISBN 1-55615-042-3.
Ссылки
- [www.aip.org/history/exhibits/laser Bright Idea: The First Lasers]
 |
В другом языковом разделе есть более полная статья Gordon Gould (англ.) Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.
|
Отрывок, характеризующий Гулд, Гордон
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
