Гулд, Эллиотт
Эллиотт Гулд | |
Elliott Gould | |
Эллиотт Гулд в 1986 году | |
Имя при рождении: |
Elliott Goldstein |
---|---|
Дата рождения: |
29 августа 1938 (85 лет) |
Место рождения: | |
Профессия: | |
Карьера: |
1964 — наст. время |
Эллиотт Гулд (англ. Elliott Gould, род. 29 августа 1938), настоящее имя Эллиотт Голдштейн — американский актёр.
Биография
Эллиотт Гулд родился в Бруклине, Нью-Йорк. Его родители были евреями, эмигрировавшими из Восточной Европы.
Популярность (и номинацию на «Оскар») Гулду принесла роль Ловца в фильме Роберта Олтмена «M.A.S.H» (1970). В начале 1970-х годов сыграл ещё несколько ролей в фильмах Олтмена и большую роль в фильме Ингмара Бергмана «Прикосновение». Впоследствии ему ни разу не удалось повторить собственного успеха, и с середины 1970-х его карьера в кино заметно замедлилась. Гулд ушёл на телевидение, где стал сниматься во второстепенных ролях. Наиболее запоминающейся в его телекарьере стала роль Джека Геллера, отца Моники и Росса, в сериале «Друзья». Однако в последние годы Гулд приобрел статус «ностальгической звезды», который принес ему коммерчески успешную роль одного из товарищей Оушена в фильме «Одиннадцать друзей Оушена» и его сиквелах.
Личная жизнь
Эллиот Гулд был женат три раза:
- 1) Барбра Стрейзанд (1963—1971).
- От этого брака у него сын Джейсон Гулд (тоже актёр).
- 2-3) Дженни Богарт (1974—1976) и (1978—1979).
- Двое детей.
Фильмография[1]
Год | Русское название | Оригинальное название | Роль | |
---|---|---|---|---|
1969 | ф | Боб и Кэрол, Тэд и Элис | Bob & Carol & Ted & Alice | Тед Хендерсон |
1970 | ф | Военно-полевой госпиталь | M.A.S.H | Джон «Ловец» Макинтайр |
1971 | ф | Прикосновение | Beröringen, The Touch | Дэвид |
1973 | ф | Долгое прощание | The Long Goodbye | Филип Марлоу |
1974 | ф | Калифорнийский покер | California Split | Чарли Уотерс |
1977 | ф | Мост слишком далеко | A Bridge Too Far | Роберт Стаут |
1978 | ф | Козерог один | Capricorn One | Роберт Колфилд, репортёр |
1978 | ф | Молчаливый партнёр | The Silent Partner | Miles Cullen |
1979 | ф | Леди исчезает | «The Lady Vanishes» | американский фотограф Роберт Кондон |
1987 | ф | Лягушка | Frog | Bill Anderson |
1989 | ф | Ночной гость | Night Visitor | Ronald 'Ron' Devereaux |
1992 | ф | Гарри и Уолтер едут в Нью-Йорк | Harry And Walter Go To New York | Уолтер Хилл |
1994—2004 | с | Друзья | Friends | Джек Геллер |
1995 | ф | Прикрой меня | Cover Me | Capt. Richards |
1998 | ф | Американская история Икс | American History X | Школьный учитель Мюррей |
2000 | ф | 100 проблем и девушка | Playing Mona Lisa | Берни Гольдштейн |
2001 | ф | Одиннадцать друзей Оушена | Ocean's Eleven | Рубен Тишкофф |
2004 | ф | Двенадцать друзей Оушена | Ocean’s Twelve | Рубен Тишкофф |
2007 | ф | Тринадцать друзей Оушена | Ocean's Thirteen | Рубен Тишкофф |
2011 | ф | Заражение | Contagion | доктор Ян Сасмен |
Всего на 2015 год: 161[1] актёрская работа.
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его следующей информацией: фильмы.
|
Напишите отзыв о статье "Гулд, Эллиотт"
Примечания
Ссылки
- На Викискладе есть медиафайлы по теме Эллиотт Гулд
- Эллиотт Гулд (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [ibdb.com/person.php?id=42703 Эллиотт Гулд] (англ.) на сайте Internet Broadway Database
Отрывок, характеризующий Гулд, Эллиотт
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.
Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)