Гулькевич, Константин Николаевич

Константин Николаевич Гулькевич
Посол Временного правительства в Швеции
март — декабрь 1917
Предшественник:	Анатолий Неклюдов
Преемник:	Вацлав Воровский
Посол Российской империи в Норвегии
1914 — 3 марта 1917
Предшественник:	Сергей Арсеньев
Преемник:	Александра Коллонтай
Рождение:	18 марта 1865(1865-03-18) Санкт-Петербург, Российская империя
Смерть:	26 июня 1935(1935-06-26) (70 лет) Лозанна, Швейцария
Учёная степень:	магистр политических наук
Деятельность:	дипломат

Константин Николаевич Гулькевич (18 марта 1865, Санкт-Петербург, Российская империя — 25/26 июня 1935, Лозанна, Швейцария) — русский дипломат.

Биография

С 1886 года находился на службе в МИДе Российской империи.

В 1891 году купил имение в Прейли в Двинском уезде Витебской губернии. Активно перестраивал его. Продал имение в 1910 году.

С 1896 года работал в должности секретаря российской миссии в Мюнхене, а в 1901 году оставил дипломатическую службу на пять лет (уволен от занимаемой должности «с оставлением в ведомстве и звании»).

С 1906 по 1908 годы трудился в должности личного секретаря министра иностранных дел Александра Извольского.

С 1908 по 1912 годы работал в должности 1-го секретаря посольства Российской империи в Риме, участвовал в организации встречи Николая II и Виктора-Эммануила III в Раккониджи.

С 1912 по 1914 годы проходил службу в должности советника Российского посольства в Константинополе. Подготовил и подписал русско-турецкое соглашение по армянским реформам. Согласно условиям соглашения, из 7 вилайетов Западной Армении образовывались два сектора, управление которыми поручалось двум Генеральным инспекторам из иностранцев, назначаемым Высокой Портой по рекомендации великих держав В связи с началом Первой мировой войны соглашение осталось нереализованным.

С февраля 1915 по март 1917 года — российский посланник в Норвегии.

С марта 1917 года назначен Временным правительством послом в Швеции. В декабре 1917 года, декретом Льва Троцкого, как и остальные дипломаты, уволен со службы.

Далее продолжил работу российского посольства в Стокгольме, выполняя роль дипломатического представителя белогвардейских правительств в Стокгольме в связи с чем с 1918 года в столице Швеции действовало параллельно два российских посольства — «белое» посольство, возглавляемое Гулькевичем и «красное» полпредство, возглавляемое Вацловом Воровским. Такая ситуация продолжалась до начала 1919 года, когда В. В. Воровский был выслан из Швеции, а полуофициальные контакты между Швецией и большевистским правительством разорваны.

В эмиграции Гулькевич был членом Политической комиссии Русского политического совещания, образованного в Париже в 1919 году. Участвовал в издательских проектах: издательстве Е. А. Ляцкого «Северные огни» в Стокгольме и издательстве «Слово» в Берлине.

В январе 1921 года выехал в Кристианию, где оставался до мая, затем переехал в Берлин, далее — Дрезден, и в декабре 1921 года — в Париж.

С начала 1922 года жил в Швейцарии. Работал в совещательном органе Нансеновского комитета при Лиге Наций в Женеве, занимался вопросами оказания помощи российским эмигрантам, был представителем Лиги Наций по делам русской эмиграции в Берлине. Активно защищал интересы эмигрантов. В Париже бывал наездами. Помог многим русским иммигрантам перебраться из Франции в Южную Америку. Поддерживал русские организации в Париже ссудами и женевскими кредитами.

Скончался от туберкулёза в ночь с 25 на 26 июня 1935 года в Лозанне.

Личный фонд хранится в ГАРФ (Фонд Р-6094); другие материалы — в Бахметьевском архиве Колумбийского университета.

Ссылки

• [archive.is/20121225052133/www.rusdiplomats.narod.ru/ambassadors/gulkevich-kn.html Константин Николаевич Гулькевич]
• [www.tez-rus.net/ViewGood26819.html ГУЛЬКЕВИЧ Константин Николаевич] // Российское зарубежье во Франции 1919—2000. Л. Мнухин, М. Авриль, В. Лосская. Москва. Наука; Дом-музей Марины Цветаевой. 2008.
• [spaces.brad.ac.uk:8080/download/attachments/3897/Wittich0209.pdf KONSTANTIN NIKOLAEVICH GUL’KEVICH—F. NANSEN’S POMOSHCHNIK. A BIOGRAPHICAL NOTE.]

Отрывок, характеризующий Гулькевич, Константин Николаевич

Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.


Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.