Гулямы

Гуля́мы — от (араб. غلمان ‎ Ghilman/Ğilman букв. юноша/молодой человек или раб) — этим термином обозначали воинов, находящихся на службе халифов, а позже и других правителей в странах Востока, и непосредственно им подчинённым.

Этимология

Слово «гулям» восходит к арабскому غلام [ ġulām ], мн. ч. غلمان [ ġilmān ], غلمة [ ġilma(t) ], أغلمة [ ʔaġlima(t) ] — «мальчик», «юноша»; «раб», «слуга».

История

Первоначально стоит подчеркнуть, что под названием «гулям» в халифате не всегда обозначался несвободный человек, как довольно часто преподносится в исторической литературе. Хотя будущие гулямы зачастую покупались на невольничьих рынках как рабы, многие из гулямов были вольнонаемные, такие, как выдающийся военно-политический деятель халифата ферганец ал-Афшина. После обращения в ислам они не могли быть рабами по определению, так как по законам ислама мусульманин не мог быть рабом. Зачисляясь в гвардию правителей, независимо от места службы, они непосредственно подчинялись только правителю государства, являясь «слугами двора», что приводит к их ошибочному отождествлению с рабами.

Хотя первые тюркские воины в качестве гвардейцев халифа появились при халифе аль-Мамуне, они скорее играли роль телохранителей халифа, чем полноценного войска. Впервые же гвардия гулямов как регулярное войско, набираемое из тюрков, была создана аббасидским халифом аль-Мутасимом в 833—842 гг.

Гвардия гулямов, будучи чуждой коренному населению, была предана только халифу, превратившись в действенную силу, способную противостоять как внешним, так и внутренним врагам правителя.

Со временем власть гулямов достигла небывалых высот. Осознавая себя единственной силой, способной контролировать огромную империю, они воспользовались предоставленным им шансом и фактически взяли в свои руки власть в халифате. За период с 861 по 870 г. гулямы свергли и возвели на престол четырех халифов (аль-Мунтасира, аль-Мустаина, аль-Мутазза и аль-Мухтади).

См. также

• Гулямы хазарского происхождения
• Мамелюки
• Девширме
• Янычары
• Сарбазы

Ссылки

• [buday.narod.ru/gl5.htm Причины появления тюркских наемных армий]
• [www.vostlit.info/Texts/rus2/Ibn_Hassul/framevved.htm Арабские источники о тюрках в раннее средневековье]

Отрывок, характеризующий Гулямы

– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.