Гуматы

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Гуматы — часть гуминовых веществ (ГВ), которые представляют собой соли гуминовых кислот. Гуматы обладают общими для всех ГВ свойствами: полидисперсностью, нерегулярностью строения и полифункциональностью. Эти свойства проявляются за счет сочетания в молекулярной структуре ароматического ядра и гидрофильной периферии, состоящей в основном из алифатических, олигосахаридных и олигопептидных фрагментов. Гуматами также называют многочисленную группу препаратов, изготовленных из легкорастворимых солей гуминовых кислот. Эти препараты находят применение в растениеводстве, животноводстве, медицине, строительстве, бурении, экологии, рекультивации и восстановлении земель.





Производство

В основе получения гуминовых удобрений и препаратов лежит свойство гуминовых кислот образовывать водорастворимые соли с натрием, калием, аммонием. Наиболее распространённым методом получения «природных» гуматов является выделение гуминовых веществ из ископаемого сырья (торфа, угля) в присутствии щелочи. Производство гуматов развивается в двух направлениях — получение балластных и безбалластных удобрений. Именно безбалластные (содержащие больший процент активных полезных веществ) гуматы чаще называют препаратами или стимуляторами роста, а балластные (при производстве которых не производится их отделение от субстрата и очистка от примесей) — удобрениями. Это разделение связано с различиями в способах применения и дозировках вышеназванных типов гуматов.

Искусственные, или синтетические, гуматы получают путём переработки лигносодержащего растительного сырья, которое является отходом целлюлозно-бумажных комбинатов (ЦБК). К такому сырью относятся: лигносульфонаты — продукт получения целлюлозы сульфитным способом — и лигнин — побочный продукт гидролизного производства (патент PCT/RU02/00533). Технология предусматривает жидкофазное окисление смеси лигносодержащего сырья со щелочными агентами при температурах 170—200 °С и давлении 0,5—3 МПа с добавлением перекиси водорода и обработкой кислородом воздуха. В результате окисления и частичного синтеза получают тёмноокрашенный раствор гуминоподобных веществ, по части химических признаков похожих на природные гуминовые кислоты. Достоинства метода — в утилизации большого количества отходов ЦБК, дешевизне сырья. К недостаткам стоит отнести высокое содержание серы и тяжёлых металлов, наследуемых из сырья, и меньшую физиологическую активность по отношению к растениям по сравнению с природными гуминовыми препаратами.

Высокая положительная отзывчивость почв и растений на применение гуматов в полевых и лабораторных экспериментах обусловила большой интерес к производству коммерческих гуматов во всем мире. Положительный опыт применения гуматов в сельском хозяйстве, садоводстве и ремедиационных технологиях привёл к тому, что многие промышленные компании стали производить разнообразные гуматы из органического сырья — главным образом из торфа, леонардита и бурого угля, а также из многотоннажных органических отходов, вермикомпостов, сапропеля и др. Обогащение их элементами питания, применение специальных добавок или особенных режимов производства привело к изобилию на рынке коммерческих гуматов, предлагаемых в качестве органических удобрений, стимуляторов роста растений, мелиорантов для деградированных почв и сорбентов токсикантов .

Эффективность

Факт положительного влияния ГВ на рост и развитие растений был впервые обнаружен в конце XIX века и позже подтвержден в классических работах Л. А. Христевой, М. М. Кононовой, И. В. Тюрина и С.Ваксмана. Такие исследования особенно активизировались в 1960-х годах, и с того времени по этому вопросу уже накоплен большой массив данных, в том числе и о способности ГВ инактивировать воздействие тяжелых металлов и органических загрязнителей в почвах (Lee, Y.S., and R. J. Bartlett, 1976; Patti, A.F., Verheyen, T.V., Douglas, L., and Wang, X., 1992; Perminova I. V., Kovalevsky D. V., Yashchenko N. Yu. et al. , 1996; Poapst, P. A., and M. Schnitzer, 1971; Visser, S.A. 1986). В многочисленных полевых и лабораторных экспериментах с различными тест-культурами показано, что применение промышленных гуматов натрия, калия и аммония, независимо от источника сырья для их производства, в оптимальных дозах заметно стимулирует прорастание семян (Родэ и др., 1993; Piccolo A.; Celano G.; Pietramellara G. 1993; Rauthan, B.S., and Schnitzer, M. 1981; Van de Venter, H.A., Furter, M., Dekker, J., and Cronje, I.J., 1991), улучшает дыхание и питание растений (Козюкина Ж. Т.; Клинцаре А. А., 1985; Noble A.D., Randall, P.J., and James, T.R. 1995; Sladky, Z., 1959; Vaughan, D. and J. R. McDonald, 1971), увеличивает длину и биомассу проростков (Lee, Y.S., and R. J. Bartlett, 1976; Poapst, P.A., C. Genier, and M. Schnitzer, 1970; Tan, K.H., and V. Nopamornbodi, 1979; и др.) и уменьшает поступление в растения тяжелых металлов и радионуклидов (Александров и др., 1993; Perminova I. V., Kovalevsky D. V., Yashchenko N. Yu. et al., 1996; Sebestova, E., Machovic, V., and Pavlikova, H. 1997). Этот эффект особенно заметен на ранних стадиях развития растений, но в отдельных случаях проявляется в течение всего онтогенеза, включая урожай продукции (Chen Y., and Aviad, T. 1990; Del Rio, J.C., Czechowski, F., Gonzalez-Vila, F.J., and Martin, F. 1997; Gonet, S. and Kondratowicz-Maciejewska, K. 1999). Многие промышленные гуматы калия и аммония обнаруживают рост-стимулирующий эффект, значительно превышающий их непосредственную питательную ценность, но в относительно высоких дозах они проявляют токсичность. Наиболее сильный эффект ГВ проявляется при неблагоприятных условиях окружающей среды: при недостаточной или избыточной влажности, низких температурах, недостаточной освещенности или при загрязнении тяжелыми металлами, радионуклидами или органическими загрязнителями, так как физиологически активные ГВ повышают устойчивость растений к воздействию неблагоприятных факторов среды.

Природа физиологического воздействия

Несмотря на полувековую историю изучения механизмов физиологического действия гуминовых кислот и их солей (гуматов) на живые организмы, природа стимулирующего действия до сих пор остается предметом острых дискуссий между представителями различных научных школ. По мнению Д. С. Орлова (1990), механизмы действия гуминовых кислот и гуматов включают как прямое специфическое влияние на растения, так и защитное действие гуматов, что определяется основными функциями гуминовых кислот в биосфере: аккумулятивной, транспортной, регуляторной, протекторной и физиологической. В случае применения препаратов гуминовых кислот и гуматов в качестве физиологически активных веществ логично рассматривать две последние функции. При рассмотрении физиологического и стимулирующего действия природных гуминовых кислот на высшие растения С. С. Драгунов (Драгунов, 1980) отмечает пять возможных и различных случаев их воздействия на растения: гормональное воздействие; улучшение проникновения минеральных питательных элементов через корни растений; проникновение тех же минеральных элементов в виде гумино-минеральных соединений; активное участие в окислительно-восстановительных процессах растительной клетки; предварительное ферментативное расщепление с образованием стимулирующих соединений. Начиная с 50-х годов прошлого столетия опубликовано большое количество работ по теоретическим основам механизма физиологического действия гуматов в системе почва — растения. Однако до сих пор нет единого исчерпывающего ответа на этот вопрос. Описанные в литературе гипотезы возможных главных механизмов влияния гуматов могут быть сведены в четыре группы: Оптимизация корневого питания растений. Это: a) непосредственное поступление питательных веществ и микроэлементов; b) мобилизация соединений фосфора в биодоступные формы; c) мобилизация и транспорт катионов переходных металлов (в частности, меди, железа и цинка) в доступной растениям хелатной форме; и d) оптимизация свойств почвы (обеспечение энергии для почвенных микроорганизмов и усиление микробиологической деятельности, усиление водоудерживающей способности, упрочнение структуры и др.). С позиций свойств препарата эти эффекты сводятся к вещественному составу препарата, количеству и природе кислых функциональных групп, структуре полифенольного ядра и структуре гидролизуемой части макромолекулы как главных компонентов, формирующих комплексообразущие способности органических лигандов. Оптимизация внекорневого питания растений. Будучи поверхностно-активными веществами, гуминовые кислоты и фульвокислоты снижают поверхностное натяжение водных растворов, увеличивая тем самым проницаемость клеточных мембран. В свою очередь это оптимизирует пропускную способность транспортной системы растений — ускоряет передвижение питательных веществ. Это ускоряет метаболизм энергии, интенсивность фотосинтеза и синтез хлорофилла. За счет своей амфифильности гуминовые вещества влияют на гидрофильные и гидрофобные участки на поверхностях мембран. Кроме того, многие ученые полагают, что фосфолипидные составляющие клеточных мембран также подвержены влиянию гуминовых веществ. Влияние ГВ на физиологические процессы растений. При поступлении гуминовых веществ в клетки в мембранах и эндоплазматических компонентах растительных клеток происходит ряд биохимических реакций: A) Предполагается, что гуминовые вещества усиливают синтез высокоэнергетического аденозинтрифосфата (АТФ) в клетках, который оптимизирует дыхание растений. Этот механизм может быть обусловлен кислыми функциональными группами ГВ, так как ионы водорода способствуют синтезу АТФ. B) Некоторые молекулярные составляющие ГВ приводят к формированию ростовых фитогормонов или действуют как «гормоноподобные» вещества. Это может быть связано с присутствием орто-хинонов в ароматической части молекулы гуминовой кислоты, которые играют роль дегидрогеназ в окислительных процессах клетки. C) Усиление ферментативной активности, так как ферменты — сложные протеиды — стабилизируются за счет присутствия ковалентных связей в гуминовой молекуле. Так, при применении ГВ показано увеличение содержания каталазы, пероксидазы, дифенилоксидазы и инвертазы. Детоксикация, или инактивация токсикантов в почве — её обычно связывают с сорбционной емкостью ГВ, количеством сильных и слабых кислых функциональных групп, гидрофобностью, сорбционной емкостью в отношении тяжелых металлов и ксенобиотиков.

Области применения

Промышленные гуматы, производимые сегодня различными компаниями из природного сырья (угля, торфа, леонардита, донных отложений, органических отходов и др.), по данным многих исследований, могут действовать как эффективные почвенные мелиоранты и материалы для восстановления деградированных и загрязненных почв, причем их влияние наиболее эффективно при неблагоприятных условиях окружающей среды (Азанова-Вафина Ф.Г, 1999; Безуглова О. С.; Шевченко И.Д, 1996; Berkowitz, N., Chakrabartty, K., Cook, F.D., and Fujikawa, J.I., 1970; Ekeh, R.C., Mbagwu, J.S.C., Agbim, N.N., and Piccolo, A. 1997; Hafidi M.; Checkouri I.; Kaemmerer M.; Revel J.C.; Bailly J.R., 1997; Perminova I. V., Kovalevsky D. V., Yashchenko N. Yu. et al, 1996). Вместе с тем ряд вопросов в связи с использованием промышленных гуматов ещё остается нерешенным. Сегодня, как и десятилетие назад, недостаточно данных о характере и действии гуматов в зависимости от сырья для их получения, метода их выделения и предварительной обработки, а также очевидно присутствующих различий в химической структуре и свойствах между природными и промышленными гуматами. Некоторые недостатки и ограничения использования коммерческих гуматов неоднократно подчеркивались в литературе (Lobartini, J.C., Tan, K.H., Rema, J.A., Gingle, A.R., Pape, C, and Himmelsbach, D.S., 1992; Malcolm, R.L., and MacCarthy, P. 1986 и др.). Гуматы обычно содержат от 30 % до 60 % гуминовых кислот и минимальное количество фульвокислот и присущих почвенному гумусу белков и полисахаридов. В силу полифункциональности своей химической структуры они взаимодействуют с минеральной частью почвы, что часто приводит к их иммобилизации почвой и инактивации, особенно на почвах тяжелого гранулометрического состава. При рекомендуемых для гуматов малых дозах их внесения в почву (200—600 г/га) они не приводят к существенному увеличению в почве азота и углерода. Поэтому промышленные гуматы нельзя отождествлять с почвенным гумусом или органическими удобрениями, а следует рассматривать как почвенные кондиционеры, стимуляторы роста, детоксиканты загрязненных почв и средства, повышающие устойчивость растений к неблагоприятным факторам среды.

Напишите отзыв о статье "Гуматы"

Ссылки

  • Ваксман С. А. Гумус. Происхождение, химический состав и значение его в природе. www.pochva.com/?content=3&book_id=0294
  • Безуглова О. С. Гуминовые вещества в биосфере. www.pochva.com/?content=3&book_id=0845
  • Гуминовые вещества в биосфере. (ред. Орлов Д. С.) www.pochva.com/?content=3&book_id=0467
  • Попов А. И. Гуминовые вещества. свойства, строение, образование. www.pochva.com/?content=3&book_id=0476
  • Милановский Е. Ю. Гумусовые вещества почв как природные гидрофобно-гидрофильные соединения. www.pochva.com/?content=3&book_id=0682
  • Результаты применения гумата калия gumat.ru/2012-12-13-08-52-53/rezultaty-primeneniya.html


Отрывок, характеризующий Гуматы

– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.


Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.