Мулу
| Мулу | |
 | |
| Категория МСОП — II (Национальный парк) | |
| 4°03′ с. ш. 114°56′ в. д. / 4.050° с. ш. 114.933° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=4.050&mlon=114.933&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 4°03′ с. ш. 114°56′ в. д. / 4.050° с. ш. 114.933° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=4.050&mlon=114.933&zoom=9 (O)] (Я) | |
| Страна |  Малайзия |
| Площадь | 754 км² |
| Дата основания | 1974 |
|
Всемирное наследие ЮНЕСКО, объект № 1013 [whc.unesco.org/ru/list/1013 рус.] • [whc.unesco.org/en/list/1013 англ.] • [whc.unesco.org/fr/list/1013 фр.] |
Му́лу[1], или Гунунг-Му́лу[1] (малайск. Taman Negara Mulu) — национальный парк в малайзийском штате Саравак, недалеко от города Мири. Является объектом всемирного наследия ЮНЕСКО. Парк известен грандиозными системами пещер Мулу (крупнейшая — Гуа-Эир-Джерних), карстовыми образованиями и горными тропическими лесами.
Геология и география
Парк находится на севере острова Калимантан. Его высота над уровнем моря изменяется от 28 до 3277 (гора Мулу, вторая самая высокая точка штата) м над уровнем моря. Около 40 % территории занимают равнинные дождевые леса и около 20 % — горные дождевые леса.
На территории парка, в пещере Лубанг Насиб Багус, находится самый большой грот в мире — грот Саравак, который составляет около 700 м в длину около 300 м в ширину и 70 м в высоту[2]. Известняки Мулу имеют возраст от 17 до 40 млн лет и принадлежат к позднему эоцену и раннему миоцену. Ниже известняков залегают песчаники и сланцы, возраст которых составляет уже от 40 до 90 млн лет. Этими породами сформированы наиболее высокие пики в юго-восточной части национального парка.
Флора и фауна
В парке произрастает около 3500 видов сосудистых растений. Здесь проживает около 80 видов млекопитающих, около 270 видов птиц, 55 видов рептилий, 76 видов амфибий, 48 видов рыб и более 20 000 видов беспозвоночных[3]. В Мулу встречается восемь видов птиц-носорогов, включая малайского гомрая, изображенного на гербе штата Серавак, белохохлого калао и шлемоклювого калао. Многочисленные пещеры служат домом для 27 видов летучих мышей. О размерах колонии в той или иной пещере обычно можно судить по слою гуано. Млекопитающие представлены малайскими медведями, бородатыми свиньями, обыкновенными гимнурами, макаками-крабоедами, гиббонами, борнейскими долгопятами, мунтжаками, оленьковыми и многими другими видами.
Транспорт
Ближайший к парку аэропорт, Мулу, принимает регулярные рейсы из Мири, Кучинга и Кота-Кинабалу, которые обслуживаются авиакомпанией MASwings[4]. До Мулу можно также добраться от Мири по воде (около 100 км). До открытия в 1991 году аэропорта и вертолётной площадки это был единственный способ добраться до национального парка.
Напишите отзыв о статье "Мулу"
Примечания
- ↑ 1 2 Географический энциклопедический словарь: географические названия / Под ред. А. Ф. Трёшникова. — 2-е изд., доп.. — М.: Советская энциклопедия, 1989. — С. 584. — 210 000 экз. — ISBN 5-85270-057-6.
- ↑ [country.turmir.com/sub_110_zapovednik.html НАЦИОНАЛЬНЫЙ ПАРК «ГУНУНГ-МУЛУ»]
- ↑ [whc.unesco.org/en/list/1013 Gunung Mulu National Park, UNESCO site datasheet]
- ↑ [www.maswings.com.my/flights.html MASwings: Flights]
Ссылки
- [www.mulupark.com Официальный сайт парка]
- [www.mulucaves.org/wordpress/ Mulu Caves Project]
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Мулу
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
