Гунчак, Тарас Григорьевич
Тарас Григорьевич Гунчак (укр. Тарас Григорович Гунчак; род. 13 марта 1932, с. Старое Мисто (ныне Тернопольской области Украины) — украинский учёный-историк, общественный деятель. Почëтный доктор и профессор Киевского политехнического института (1991). Заслуженный деятель науки и культуры Украины (1993). Почëтный академик Академии наук высшей школы Украины (1997). Почëтный доктор Национального университета «Киево-Могилянская академия» (2013).
Содержание
Биография
После окончания второй мировой войны — оказался на Западе. Окончил Фордхемский университет в Нью-Йорке, (США). В 1960 году защитил докторскую диссертацию в Венском университете. С 1965 года работает в университете Ратгерс (Rutgers University) в Ньюарке штата Нью-Джерси.
Профессор истории и политических наук. Член университетского сената (1976—1984). С 2004 года — на пенсии.
В 1984—1996 годах — главный редактор журнала «Современность» (укр. «Сучасність»[1]) . С 2004 года — ежеквартальника «The Ukrainian Quarterly». Член редколлегий многих журналов.
В 1989 году основал в США фонды содействия демократизации на Украине и помощи детям Чернобыля.
Научная деятельность
Сфера научных интересов Т. Г. Гунчака — политическая история Украины, России, Польши ХIХ—ХХ веков.
Автор многочисленных трудов, посвященных истории борьбы за украинскую государственность, национально-освободительной борьбы, развитию украинской политической мысли, репрессиями и голоду на Украине. Работы Гунчака имели значительный резонанс в академической среде на Западе. Организатор многочисленных научных конференций, посвященных украинской тематике.
Избранная библиография
Автор ряда публицистических работ, книг:
- «У мундирах ворога»
- «Російський імперіалізм від Івана Великого до Революції» (1974)
- «Україна і Польща в документах. 1918—1922» (1983)
- «Симон Петлюра та євреї.» «Українсько-єврейські дослідження» (1985)
- «Україна перша половина XX століття: Нариси політичної історії» (1993)
- «Мої спогади-стежки життя» (2005) и др.
Награды и премии
- Заслуженный деятель науки и культуры Украины (1993)
- премия имени Пилипа Орлика за содействие развитию украинской демократии (1996)
- Отличия Верховной Рады Украины (2004)
Некоторые данные
Сестра Тараса Гунчака София Гунчак была женой Миколы Лебедя. Племянник Тараса Гунчака и Миколы Лебедя Марк Паславский — гражданин Украины, майор армии США в отставке, являлся одним из бойцов батальона Донбасса, был убит под Иловайском 19 августа 2014 года[2].
Напишите отзыв о статье "Гунчак, Тарас Григорьевич"
Примечания
Ссылки
- [www.anvsu.org.ua/index.files/Biographies/Hunczak.htm Гунчак Тарас Григорович] (укр.)
- [www.day.kiev.ua/72422/ Интервью с Тарасом Гунчаком. Газета "«День» № 171, 21.09.2002] (укр.)
Отрывок, характеризующий Гунчак, Тарас Григорьевич
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.
Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
