Гураге

Гура́ге (Guragē) — группа эфиосемитских народов в Эфиопии. Населяют малоплодородную гористую местность в юго-западной Эфиопии, окруженную кушитскими народами, к югу от верховьев р. Аваш (зоны Гураге, Сыльти и Хадия на северо-востоке региона Народов и народностей Юга), в 100 км к югу от Аддис-Абебы.

Говорят на языках южной подгруппы эфиосемитских языков, внутри которой не образуют единой группировки. При этом языковое деление народов гураге не совпадает с этническим. Для некоторых языков существует письменность на основе эфиопской графики. Распространены также языки оромо и амхарский.

Традиционно считается, что гураге делятся на 3 группы: западных, северных и восточных гураге. Однако народности, объединяемые в группу гураге, не образуют единства в культурном отношении и не обладают общим самосознанием. Основным этнообразующим фактором является религия: как правило к гураге себя относят христиане (до 45 %, в основном — Эфиопская Церковь), а близкие по языку группы мусульман-суннитов (в частности, сельти и соддо) не относят себя к гураге. То же относится к некоторым христианским группам, например, зай. В результате фактически гураге себя считают только западные гураге и уолане из восточных.

Состав

• Западные гураге
  • себат-бет гураге (собственно гураге) — 0,9 млн чел. (2006, оценка). Возникла около 1875 г., как конфедерация 5 племён (мухер, чаха, эжа, ыннамор, гьето), под гегемонией чаха. После присоединения к Эфиопии в том же году к конфедерации примкнули племена акилиль и уолане и она стала называться «Гураге семи домов» (я-сэбат-бет гураге). По другим источникам включает гура, эндегень или гумер, но не уолане и акилиль. Языки — мухыр, западные и юго-западные гураге, уолане говорят на наречии языка сильте.
  • маскан (мескан, месган) — 28 тыс. чел.; язык — мэскан.
  • месмес — 12 тыс. чел., мусульмане, наречие входит в юго-западный гураге, вымерло;

• Северные гураге
• 482 тыс. чел., язык соддо-добби.
  • соддо (кыстане)
  • гогот (добби)

• Восточные гураге:
  • сельти (сильти) — 1,2 млн чел.; язык сильте. На референдуме 2000 года сельти единодушно проголосовали за то, чтобы отделиться от зоны Гураге и образовать отдельную зону Сельти в рамках РННЮ.
    • уолане — говорят на наречии языка сильте, но этнически относятся к себат-бет-гураге;
  • зай (звай) — 7,1 тыс. чел. на островах и побережье оз. Звай (регион Оромия). Звай — это название озера и города, а зай — (само)название языка и народа. Христиане, но не считают себя гураге.

История

Впервые упоминаются в хронике эфиопского негуса Амдэ-Цыйона I (1314—1344). В XV—XVII веках гураге входили в состав Эфиопской империи, откуда в их среду стало проникать христианство. Отрезанные от Империи нашествием оромо (XVI—XVIII век), создали княжества, часть которых в начале XIX века объединилась в союз 8 племён (мухер, чаха, эжа, ыннамор, гьето, гумер, акилиль и уолане) во главе с чаха. В конце XIX века были включены в состав Эфиопии, тогда же окончательно сложилась конфедерация себат-бет.

Каждое племя делилось на кланы полноправных общинников и низшие касты охотников, ремесленников и ритуальных специалистов (уатта, или фуга). Среди полноправных общинников была распространена клиентела. Клиенты получали от вождей племён и кланов в пользование скот, отдавая своим господам приплод и оказывая им услуги.

Культура

Традиционная культура типична для Северо-Восточной Африки. Основные занятия — пашенное и ручное поливное земледелие (тэфф, дурра, кофе и др.; ведущую роль в культуре играет абиссинский банан энсет) и скотоводство, у зай — рыболовство. Традиционное жилище типа тукуля. Свыше 25 % живут в городах (гураге составляют одну из заметных этнических общин Аддис-Абебы и др.), занимаются торговлей и работой по найму, значителен слой интеллигенции.

Деревенская община составляет патрилинейный клан, управляется советом старейшин яжока. Сохраняются родо-племенные, половозрастные и кастовые структуры, расширенные семьи, обычай побратимства (гурда), мифология, фольклор.

Традиционный пантеон возглавляется богом-творцом Йигзар (имя восходит к обозначению христианского Бога), включает также культурного героя небесного бога Вак (ему посвящены племенные и родовые святилища жрецы дамо-нида, ритуальная невеста главного жреца выбирается представителями 7 племён, ежегодно справляется праздник Чист), громовержца Боже (в кажд. усадьбе водружается его символ — шина — шест с навершием в форме эфиопского креста, изготовленный из центрального столба дома, разрушенного молнией; ему посвящены разветвлённая организация жрецов во главе с гуэтаквыя — хранителем святилища, ежегодный праздник Ныпуэр), женское божество Демвамвит (покровительница женского союза Мвыят, возглавляемого знахарем-мужчиной; на ежегодном празднике Чыма проводится очистит. обряд с применением глистогонного растения Hagenia abyssinica); справляются также праздник девушек (восходящий к женским инициациям) Некуэ, общеэфиопские христианские праздники, мусульманами — праздник Куделла Шероча и др.

В 1988 году образовалась Организация взаимопомощи и развития народов гураге (GPSDO).

Ссылки

• [camba.ucsd.edu/gurage/ Gurage Research] (блог)
• [ling.ucsd.edu/~rose/GSRG/gurage_background.htm Gurage and Silte Research Group ]
• [www.carolynford.org/gurage/index.shtml The Gurage People — Carolyn Ford with SIM in Ethiopia]
• [www.cdslideshow.com/guragefacts.html Facts about Gurage]
• [www.geohive.com/cd/link.php?xml=et&xsl=neo1 GeoHive]

Литература

• Goldenberg G. Gurage languages // Uhlig S. (ed.) Encyclopaedia Aethiopica. Vol. II, Wiesbaden: Harrassowitz, 2005.
• Leslau W. Ethiopic documents: Gurage. N.Y., 1950.
• Markakis J. The politics of identity — The case of the Gurage in Ethiopia // Salih M., Markakis J. (eds) Ethnicity and the state in Eastern Africa. Uppsala: Nordiska Afrikainstituet, 1998.
• Shack W.A. The Gurage: a people of the ensete culture. L.: Oxford University Press, 1966.
• [www.era.lib.ed.ac.uk/bitstream/1842/605/2/vaughanphd.pdf Vaughan S. Ethnicity and Power in Ethiopia (Chapter 7). PhD Dissertation. Edinburgh, Scotland: University of Edinburgh, 2003.]

Отрывок, характеризующий Гураге

Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.