Гурами-нитеносцы

Гурами-нитеносцы
Пятнистый гурами (Trichogaster trichopterus)
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Животные Подцарство:  Эуметазои Без ранга:  Двусторонне-симметричные Без ранга:  Вторичноротые Тип:  Хордовые Подтип:  Позвоночные Инфратип:  Челюстноротые Группа:  Рыбы Группа:  Костные рыбы Класс:  Лучепёрые рыбы Подкласс:  Новопёрые рыбы Инфракласс:  Костистые рыбы Надотряд:  Колючепёрые Отряд:  Окунеобразные Подотряд:  Лабиринтовые Семейство:  Макроподовые Род:  Гурами-нитеносцы
Международное научное название
Trichogaster Bloch et Schneider, 1801
Виды
Жемчужный гурами (Trichogaster leerii) Лунный гурами (Trichogaster microlepis) Змеевидный гурами (Trichogaster pectoralis) Пятнистый гурами (Trichogaster trichopterus)
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе

Гурами-нитеносцы (лат. Trichogaster) — род тропических пресноводных лабиринтовых рыб из семейства макроподовых (Osphronemidae). Обитают в Юго-Восточной Азии (полуострова Индокитай и Малайский, острова Калимантан, Суматра и Ява). Род объединяет 6 видов. Название Trichogaster (имеющие нити на брюхе) они получили за превращённые в длинные нити лучи брюшных плавников, которые служат органами осязания в мутной воде. Несколько десятилетий назад любительское название «нитеносец» использовалось даже чаще, чем «гурами». Нередко под названием «гурами» имеют в виду именно представителей рода Trichogaster. Слово «Гурами» в яванском языке применяется для обозначения рыб, высовывающих из воды свой «нос».

Гурами-нитеносцы, как и другие лабиринтовые рыбы, могут дышать атмосферным воздухом с помощью специального органа — жаберного лабиринта. Этот орган развился в связи с обитанием гурами в теплом мелководье, где вода очень бедна кислородом. Род Trichogaster очень близок к роду Colisa. Гурами — один из наиболее популярных видов аквариумных рыб, неприхотливых в содержании и довольно простых в разведении.

Ареал

Распространение гурами-нитеносцев ограничивается Юго-Восточной Азией и прилегающими островами. Жемчужный гурами Trichogaster leeri обитает на Малайском архипелаге, на Суматре и Борнео. Есть неточные сведения о нахождении вида на острове Ява, встречаются эти рыбки и около Бангкока, но здесь они оказались уже, по-видимому, по вине аквариумистов. Лунный гурами Trichogaster microlepis обнаружен в Таиланде и Камбодже, Змеевидный гурами Trichogaster pectoralis в южном Вьетнаме, Камбодже и восточном Таиланде. Пятнистый гурами Trichogaster trichopterus имеет широкий ареал — от Индии до Малайского архипелага. В разных участках этого ареала имеется много локальных форм, отличающихся окраской. На Суматре, наряду с этими формами, обитает голубой гурами Trichogaster trichopterus sumatranus. Змеевидный гурами, чей ареал подходит к океаническому берегу напротив острова Шри-Ланка, на этот остров не перебрался, однако сегодня освоил водоемы Антильских островов в Центральной Америке. Гурами-нитеносцы — обитатели как стоячих, так и текучих вод, встречаются и в мелких ручьях, и в больших реках, а пятнистый и бурый гурами освоили зону прилива и солоноватые устьевые воды. В последние 20 лет из-за активной хозяйственной деятельности человека в местах природного обитания естественная популяция гурами в Таиланде и на Малайском полуострове уменьшилась, особенно пострадал жемчужный гурами: он внесён в красный лист IUCN Red List с индексом NT (Near Threatened) — находящийся под угрозой исчезновения.

Общая характеристика

Почти все виды — небольшие рыбки, длиной 5—12 см. Змеевидный гурами в природе достигает 20—25 см. Остальные виды гурами могут достигать длины 15 см, но в аквариуме все виды редко превышают 10 см в длину.

Тело жемчужных гурами имеет серебристо-фиолетовый цвет, на нем расположены отливающие жемчугом пятнышки. Окраска лунных гурами бледная, но с их участием были выведены золотистая, лимонная и мраморная форма гурами. Окраска тела змеевидных гурами оливковая, на боках прерывистая тёмная горизонтальная линия и несколько слегка скошенных золотистых полос. Пятнистые гурами серебристого цвета со слабо-лиловым отливом и покрыты мало заметными лиловато-серыми поперечными полосками неправильной формы. На боках с каждой стороны расположены по два тёмных пятна, послуживших причиной к названию рыбки пятнистыми гурами: одно у основания хвоста, другое посредине тела.

Окраска самцов ярче, чем самок. Яркая окраска является показателем здоровья.

Тело и плавники

Тело имеет плоскую удлинённую форму. Нижний плавник гурами хвоста. Спинной и анальный плавники у самца удлинённой формы, немного заострены; у самки спинной плавник значительно короче и закруглён.

Брюшные плавники гурами имеют форму тонких нитевидных усов, по длине соответствующих длине тела. Усы служат органами осязания. Если по какой-либо причине усы обламываются, то в скором времени они снова отрастают.

Половой диморфизм

Половой диморфизм у гурами-нитеносцев всех видов прослеживается достаточно чётко — самцы крупнее и стройнее, их окраска ярче, а плавники — длиннее. Спинной плавник у самцов более крупный и вытянутый, это наиболее надёжный признак для определения пола гурами.

Лабиринтовый орган

Как и все лабиринтовые рыбы, гурами имеют лабиринт — наджаберный орган, возникший в результате приспособления к жизни в воде, в малых количествах воды, в условия недостатка кислорода в воде и плохом качестве воды. Гурами могут 6—8 часов находиться без воды. Лабиринтовый орган расположен в наджаберной полости, в расширенной части первой жаберной дуги. В этой полости имеются тончайшие костные пластинки, покрытые богатой сосудами слизистой оболочкой.

Без атмосферного воздуха лабиринтовые рыбы жить не могут и в плотно закрытом сосуде довольно быстро погибают. Лабиринтовый орган развивается лишь через 2—3 недели после выклева личинок из икры, и они, в отличие от взрослых рыб, нуждаются в насыщенной кислородом воде.

Первоначально коллекционеры думали, что лабиринтовый орган служит для того, чтобы рыба могла перебираться из водоёма в водоём: в него рыба набирает запас воды, и, когда она перебирается из водоёма в водоём, жабры увлажняются, что предотвращает их высыхание.

Питание

В природе рыбы имеют широкую пищевую адаптацию — насекомые, личинки, растительная органика, пищевые отбросы, донная фауна служит им кормом. Рыбы животноядные, в природе питаются водными беспозвоночными и личинками малярийного комара.

В условиях аквариума для гурами подходят дафнии (сухая или живая), мотыль, трубочники. 1-2-недельную голодовку взрослые экземпляры переносят без всяких последствий. Рыбы имеют очень маленькие рты.

Размножение

Гурами достигают зрелости в возрасте от 8 месяцев до года. Старше 14 месяцев потомства получить не удаётся. Самка способна дать 4—5 меток, численностью от 50 до 200 икринок в каждом помёте, с промежутками между пометами в 10—12 дней, после чего рыбки прекращают размножаться.

Самец подготавливает на поверхности воды гнездо в виде пены из пузырьков, скрепленных слюной, самка не принимает участия в постройке гнезда. Самец периодически всплывает и, набрав в себя некоторое количество воздуха, пристраивается снизу к гнезду выпуская цепочку пузырьков. Строительство продолжается около суток. Затем самец приглашает самку к нересту.

Выметанную самкой икру самец аккуратно собирает ртом и выплёвывает в середину пенного гнезда, так что икринки оказываются среди пузырьков пены, где они в дальнейшем и будут развиваться. Иногда в аквариуме гурами мечут и без гнезда. В последнем случае икра расплывается по поверхности воды и из неё так же успешно выводятся мальки.

Мальки

Мальки получаются из икры через 24-26 часов, очень мелкие и слабые, с желточным пузырём, за счёт которого они живут до трёх дней. На протяжении последующих пяти-шести дней мальки питаются инфузориями, а позже — мелким зоопланктоном.

Разведение в аквариумах

Французский учёный Пьер Карбонье (1829—1883) занимался акклиматизацией тропических животных в Европе. В Таиланде, во Вьетнаме, на островах Малайзии отлавливали гурами, но в пути рыбы неизменно погибали. Рыб перевозили в деревянных бочках с крытым верхом. В конце XIX столетия было замечено, что в естественных условиях рыбы периодически поднимаются к поверхности воды за пузырьком воздуха. Тогда бочки наполнили водой лишь на две трети и не стали их запечатывать. В 1896 году пятнистые гурами были доставлены в Европу.

В Россию гурами впервые завезены известным московским аквариумистом XIX века А. С. Мещерским.

4 вида рыб из рода гурами-нитеносцы содержатся в аквариуме: жемчужный гурами, пятнистый гурами, голубой гурами и мраморный гурами.

Условия содержания

• невысокий аквариум или небольшой сосуд
• уровень воды от 30-35 см до 40 — 50 см
• чистая вода, обязательны фильтрация и подмена воды (до трети объёма еженедельно), сильное течение в случае применения фильтра нежелательно
• температура воды от 23 °C до 24-26 °C, без особых проблем переносят кратковременное понижение температуры до 20 °C и повышение свыше 30 °C
• жёсткость воды до 16°
• pH 6,0-7,0
• яркое освещение
• густая растительность (плавающие растения: пистия, риччия, раяска, сальвиния, плавающие листья нимфей или валлиснерии), вреда растительности гурами не наносят
• предпочтителен тёмный грунт, из оформления предпочтительны различные коряги. Выделяемые корягами гуминовые вещества укрепляют здоровье рыб и делают воду в аквариуме похожей на естественную, как в местах обитания рыбок рода Трихогастер
• искусственное обогащение воды кислородом не требуется.
• аквариум следует закрывать покровным стеклом или крышкой, так как гурами неплохо прыгают

Продолжительность жизни

В оптимальных условиях продолжительность жизни составляет до 5-7 лет.

Отношения с другими рыбками

Гурами спокойные рыбки, однако самцы гурами могут устраивать драки из-за самок. Длинные нитевидные брюшные плавники гурами некоторые рыбы могут принять за червяка и начать их обрывать.

Литература

• Ильин М. Н. [aquariumistika.ru/?page_id=8 Аквариумное рыбоводство]. — М.: Издательство Московского университета, 1977. — 399 с.
• Кочетов А. М. [aquariumlib.ru/books/item/f00/s00/z0000003/index.shtml Декоративное рыбоводство]. — М.: Просвещение, 1991. — 384 с. — 300 000 экз. — ISBN 5-09-001433-7.
• Кочетов С. М. Лабиринтовые и радужницы. — М.: Астрель, 1998.
• Харгров Мадди, Харгров Мик. Аквариумы для «чайников» = Freshwater Aquariums For Dummies. — 2. — М.: Диалектика, 2007. — 256 с. — ISBN 978-5-8459-1306-7.

Ссылки

• [www.crifish.com.ua/gurami/ Фотографии различных видов гурами]

Отрывок, характеризующий Гурами-нитеносцы

– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..