Гурамишвили (станция метро)
«Гурамишвили» გურამიშვილი | |
| Тбилисский метрополитен | |
| Дата открытия: |
16 ноября 1985 года |
|---|---|
| Тип: | |
| Количество платформ: |
1 |
| Тип платформы: |
островная |
| Форма платформы: |
прямая |
| Длина платформы, м.: |
102 |
| Архитекторы: |
Н. Ломидзе |
«Гурамишви́ли» (груз. გურამიშვილი) — станция Ахметели-Варкетилской линии Тбилисского метрополитена, располагается между станциями «Сараджишвили» и «Грмагеле». Открыта 16 ноября 1985 года.
Название
Название было дано по одноимённому проспекту, в свою очередь, названному в честь поэта Давита Гурамишвили.
Название до 1992 года — «ТЭМКА» (груз. თემქა — ТЭВЗ, Тбилисский электровозостроительный завод).
Архитектура и оформление
Путевые стены отделаны тёмно-коричневым мрамором украшены тёмными полукругами. Станция освещается рядом круглых люстр. В вестибюле находятся рельефы с символическими изображениями людей.
Выходы и пересадки
Со станции один выход — в южном направлении. В северном торце, где первоначально планировался выход, располагается лестница, ведущая к СТП.
Путевое развитие
До 1989 года станция была конечной, сохранился пошёрстный съезд между путями. Кроме того, за станцией к обоим путям примыкают служебные соединительные ветви, ведущие в депо ТЧ-2 «Глдани».
Напишите отзыв о статье "Гурамишвили (станция метро)"
Ссылки
- [www.tbilisi.gov.ge/index.php?lang_id=RUS&sec_id=2729 Станция в путеводителе на официальном сайте Тбилиси]
- [www.mrl.ucsb.edu/~yopopov/rrt/trackmaps/tm_tbilisi.html Схема путевого развития Тбилисского метрополитена]
Отрывок, характеризующий Гурамишвили (станция метро)
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.
