Гурвиц, Лео
Поделись знанием:
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
| Лео Гурвиц | |
| Leo Hurwitz | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Профессия: | |
| Карьера: | |
Ле́о Гу́рвиц (англ. Leo Tolstoy Hurwitz[1]; 23 июня 1909, Бруклин, Нью-Йорк, США — 4 января[2] 1991, Манхэттен, Нью-Йорк, США) — американский кинорежиссёр, кинопродюсер, сценарист, оператор и монтажёр.
Содержание
Биография
Лео Толстой Гурвиц родился младшим ребёнком в семье выходцев из России (ныне Украина) Соломона Гурвица и Евы Ривы Качер, эмигрировавших в Америку в 1896 году[3][4]. В Америке отец работал журналистом в леворадикальной газете на идише «Фрайе арбетер штиме» (Свободный рабочий голос).
Окончил Гарвардский университет. В 1930—е годы был одним из основателей кинообъединений «Рабочая кинофотолига[en]» и «Фронтир фильм» (англ. Frontier Films). Дебютировал в 1932 году («Голос»). В своих фильмах обращался к актуальным остросоциальным вопросам: будь то последствия засухи, поразившей ряд районов США, борьба испанских республиканцев с франкистами, борьба американских профсоюзов за права трудящихся или обличение расизма. В годы Второй мировой войны снимал хроникальные сюжеты для службы информации американской армии. В годы маккартизма подвергался гонениям как убеждённый сторонник марксизма. Вершиной его публицистической работы считается фильм «Приговор на завтра» («Процесс Эйхмана»), повествующий о суде над нацистским преступником Эйхманом.
Был трижды женат: на Джейн Дадли, на Пегги Лоусон и на Нелли Берлингам. Сёстры — танцовщица София Делза (1903—1996) и детские психоаналитики Мари Бриль (англ. Marie Briehl, 1897—1993) и Розетта Гурвиц (1895—1981)[5].
Фильмография
Монтажёр
- 1937 — Сердце Испании / Heart of Spain (к/м)
- 1942 — Родная земля / Native Land
- 1981 — Диалог с ушедшей женщиной / Dialogue with a Woman Departed
Оператор
- 1936 — Плуг, вспахавший равнину / The Plow That Broke the Plains (к/м, с Паре Лоренцем[en])
- 1981 — Диалог с ушедшей женщиной / Dialogue with a Woman Departed
- 1999 — / Un spécialiste, portrait d'un criminel moderne
Сценарист
- 1936 — Волна / Redes (английские диалоги)
- 1942 — Родная земля / Native Land
- 1981 — Диалог с ушедшей женщиной / Dialogue with a Woman Departed
Режиссёр
- 1932 — Голос /
- 1934 — Скоттсборо /
- 1942 — Родная земля / Native Land
- 1949 — Странная победа / Strange Victory
- 1956 — / The Museum and the Fury
- 1961 — Процесс Эйхмана[6] / Eichmann Trial (ТВ)
- 1981 — Диалог с ушедшей женщиной / Dialogue with a Woman Departed
Продюсер
- 1937 — Сердце Испании / Heart of Spain (к/м, с Полом Стрендом)
- 1942 — Родная земля / Native Land
- 1981 — Диалог с ушедшей женщиной / Dialogue with a Woman Departed
Награды
- 1981 — Приз ФИПРЕССИ 31-го Берлинского международного кинофестиваля («Диалог с ушедшей женщиной»)
Напишите отзыв о статье "Гурвиц, Лео"
Литература
- Кино: Энциклопедический словарь / Гл. ред. С. И. Юткевич Москва, Советская энциклопедия, 1987. — с. 108
Примечания
- ↑ [books.google.com/books?id=GrbXvkroUt4C&pg=PA300&lpg=PA300&dq= Tom Hutwitz «Little Red»]
- ↑ в других источниках — 18 января
- ↑ [www.nypl.org/sites/default/files/archivalcollections/pdf/dandelza.pdf Archive of Sophia Delza]
- ↑ [prabook.org/web/person-view.html?profileId=464589 Leo Hurwitz]
- ↑ [www.nytimes.com/1993/12/22/obituaries/marie-briehl-dies-pioneer-in-analysis-of-children-was-96.html Marie Briehl Dies; Pioneer in Analysis Of Children Was 96]
- ↑ другое название «Приговор на завтра»
Ссылки
- Лео Гурвиц (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.kinopoisk.ru/name/553841/ Лео Гурвиц на сайте КиноПоиск]
|
Это заготовка статьи о кинорежиссёре. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Гурвиц, Лео
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся 23 июня
- Родившиеся в 1909 году
- Родившиеся в Бруклине
- Умершие 4 января
- Умершие в 1991 году
- Умершие в Манхэттене
- Кинорежиссёры по алфавиту
- Кинорежиссёры США
- Кинорежиссёры XX века
- Кинопродюсеры по алфавиту
- Кинопродюсеры США
- Кинопродюсеры XX века
- Сценаристы по алфавиту
- Сценаристы США
- Сценаристы XX века
- Кинооператоры по алфавиту
- Кинооператоры Великобритании
- Кинооператоры XX века
- Монтажёры по алфавиту
- Монтажёры США
- Монтажёры XX века
- Выпускники Гарвардского университета
- Кинорежиссёры-документалисты США
- Марксисты
