Гуревич, Михаил Иосифович

Михаил Иосифович Гуревич
Дата рождения:	31 декабря 1892 (12 января 1893)(1893-01-12)
Место рождения:	село Рубанщина, Суджанский уезд, Курская губерния, Российская империя
Дата смерти:	25 ноября 1976(1976-11-25) (83 года)
Место смерти:	Ленинград, РСФСР, СССР
Страна:	Российская империя Российская империя→ СССР СССР
Научная сфера:	авиаконструктор
Награды и премии:

Михаи́л Ио́сифович Гуре́вич (1892/1893 — 1976) — советский инженер-авиаконструктор, соруководитель ОКБ-155.

Биография

Родился 31 декабря 1892 года (12 января 1893 года) в селе Рубанщина (ныне Суджанский район, Курская область) в еврейской семье. Отец, Иосиф Исаевич Гуревич, был механиком винокуренных заводов; мать, Анна Моисеевна, — домохозяйкой. Поступил в Ахтырскую гимназию, которую окончил с серебряной медалью. Учился в Харьковском университете (исключён за гражданскую активность) и Университете Монпелье во Франции. Окончил самолетостроительный факультет Харьковского технологического института (1925). После его окончания работал инженером-конструктором в Харьковском отделении общества «Тепло и сила». Занимался конструированием и постройкой планёров.

Затем уехал в Москву. В 1929 году начал работать в конструкторском бюро на заводе «Десятилетие Октября», затем — инженером-конструктором и руководителем группы в различных КБ авиационной промышленности.

В 1936—1937 года он был откомандирован в США на авиазаводы фирмы «Дуглас», а после участвовал в освоении в СССР самолета Ли-2.

С апреля по декабрь 1938 года он главный конструктор ОКБ-1 завода № 84. В марте 1939 года nпереведен на завод № 1 в ОКБ Н. Н. Поликарпова. М. И. Гуревич был одним из основателей созданного в декабре 1939 года Особого конструкторского отдела (ОКО) во главе с А. И. Микояном, став его заместителем.

В 1940 году А. И. Микоян и Гуревич создали истребитель МиГ-1 («Микоян и Гуревич»), а затем его модификацию МиГ-3. В 1940—1941 годах МиГ-3 строился большой серией и принимал участие в боях первого периода Великой Отечественной войны.

В 1940—1957 годах — зам. главного конструктора, в 1957 — 1964 годах главный конструктор в ОКБ Микояна. В годы войны участвовал в создании опытных самолётов, после войны — в разработке скоростных и сверхзвуковых фронтовых истребителей, многие из которых длительное время изготовлялись большими сериями и находились на вооружении ВВС СССР. Доктор технических наук (1964).

Скончался 25 ноября 1976 года. Похоронен в Ленинграде на Серафимовском кладбище. После смерти Гуревича в 1976 году, имя Гуревича было исключено из названия фирмы, хотя офис продолжает называться «МиГ». [en.wikipedia.org/wiki/Mikoyan].

Награды и премии

• Герой Социалистического Труда (1957).
• четыре ордена Ленина,
• два ордена Трудового Красного Знамени
• орден Красной Звезды
• медали
• Ленинская премия (1963)
• Сталинская премия первой степени (1941) — за разработку новой конструкции самолёта («МиГ-3»)
• Сталинская премия первой степени (1947) — за разработку конструкции нового образца боевого самолёта
• Сталинская премия первой степени (1948) — за создание нового типа боевого самолёта
• Сталинская премия второй степени (1949) — за создание нового самолётного агрегата
• Сталинская премия первой степени (1952) — за создание самолёта («МиГ-17»)
• Сталинская премия первой степени (1953)

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=9001 Гуревич, Михаил Иосифович]. Сайт «Герои Страны».

• Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• [www.jjew.ru/index.php?prn=5195 Высокое небо Михаила Гуревича]

Отрывок, характеризующий Гуревич, Михаил Иосифович

– On fera du chemin cette fois ci. Oh! quand il s'en mele lui meme ca chauffe… Nom de Dieu… Le voila!.. Vive l'Empereur! Les voila donc les Steppes de l'Asie! Vilain pays tout de meme. Au revoir, Beauche; je te reserve le plus beau palais de Moscou. Au revoir! Bonne chance… L'as tu vu, l'Empereur? Vive l'Empereur!.. preur! Si on me fait gouverneur aux Indes, Gerard, je te fais ministre du Cachemire, c'est arrete. Vive l'Empereur! Vive! vive! vive! Les gredins de Cosaques, comme ils filent. Vive l'Empereur! Le voila! Le vois tu? Je l'ai vu deux fois comme jete vois. Le petit caporal… Je l'ai vu donner la croix a l'un des vieux… Vive l'Empereur!.. [Теперь походим! О! как он сам возьмется, дело закипит. Ей богу… Вот он… Ура, император! Так вот они, азиатские степи… Однако скверная страна. До свиданья, Боше. Я тебе оставлю лучший дворец в Москве. До свиданья, желаю успеха. Видел императора? Ура! Ежели меня сделают губернатором в Индии, я тебя сделаю министром Кашмира… Ура! Император вот он! Видишь его? Я его два раза как тебя видел. Маленький капрал… Я видел, как он навесил крест одному из стариков… Ура, император!] – говорили голоса старых и молодых людей, самых разнообразных характеров и положений в обществе. На всех лицах этих людей было одно общее выражение радости о начале давно ожидаемого похода и восторга и преданности к человеку в сером сюртуке, стоявшему на горе.
13 го июня Наполеону подали небольшую чистокровную арабскую лошадь, и он сел и поехал галопом к одному из мостов через Неман, непрестанно оглушаемый восторженными криками, которые он, очевидно, переносил только потому, что нельзя было запретить им криками этими выражать свою любовь к нему; но крики эти, сопутствующие ему везде, тяготили его и отвлекали его от военной заботы, охватившей его с того времени, как он присоединился к войску. Он проехал по одному из качавшихся на лодках мостов на ту сторону, круто повернул влево и галопом поехал по направлению к Ковно, предшествуемый замиравшими от счастия, восторженными гвардейскими конными егерями, расчищая дорогу по войскам, скакавшим впереди его. Подъехав к широкой реке Вилии, он остановился подле польского уланского полка, стоявшего на берегу.
– Виват! – также восторженно кричали поляки, расстроивая фронт и давя друг друга, для того чтобы увидать его. Наполеон осмотрел реку, слез с лошади и сел на бревно, лежавшее на берегу. По бессловесному знаку ему подали трубу, он положил ее на спину подбежавшего счастливого пажа и стал смотреть на ту сторону. Потом он углубился в рассматриванье листа карты, разложенного между бревнами. Не поднимая головы, он сказал что то, и двое его адъютантов поскакали к польским уланам.
– Что? Что он сказал? – слышалось в рядах польских улан, когда один адъютант подскакал к ним.
Было приказано, отыскав брод, перейти на ту сторону. Польский уланский полковник, красивый старый человек, раскрасневшись и путаясь в словах от волнения, спросил у адъютанта, позволено ли ему будет переплыть с своими уланами реку, не отыскивая брода. Он с очевидным страхом за отказ, как мальчик, который просит позволения сесть на лошадь, просил, чтобы ему позволили переплыть реку в глазах императора. Адъютант сказал, что, вероятно, император не будет недоволен этим излишним усердием.
Как только адъютант сказал это, старый усатый офицер с счастливым лицом и блестящими глазами, подняв кверху саблю, прокричал: «Виват! – и, скомандовав уланам следовать за собой, дал шпоры лошади и подскакал к реке. Он злобно толкнул замявшуюся под собой лошадь и бухнулся в воду, направляясь вглубь к быстрине течения. Сотни уланов поскакали за ним. Было холодно и жутко на середине и на быстрине теченья. Уланы цеплялись друг за друга, сваливались с лошадей, лошади некоторые тонули, тонули и люди, остальные старались плыть кто на седле, кто держась за гриву. Они старались плыть вперед на ту сторону и, несмотря на то, что за полверсты была переправа, гордились тем, что они плывут и тонут в этой реке под взглядами человека, сидевшего на бревне и даже не смотревшего на то, что они делали. Когда вернувшийся адъютант, выбрав удобную минуту, позволил себе обратить внимание императора на преданность поляков к его особе, маленький человек в сером сюртуке встал и, подозвав к себе Бертье, стал ходить с ним взад и вперед по берегу, отдавая ему приказания и изредка недовольно взглядывая на тонувших улан, развлекавших его внимание.
Для него было не ново убеждение в том, что присутствие его на всех концах мира, от Африки до степей Московии, одинаково поражает и повергает людей в безумие самозабвения. Он велел подать себе лошадь и поехал в свою стоянку.
Человек сорок улан потонуло в реке, несмотря на высланные на помощь лодки. Большинство прибилось назад к этому берегу. Полковник и несколько человек переплыли реку и с трудом вылезли на тот берег. Но как только они вылезли в обшлепнувшемся на них, стекающем ручьями мокром платье, они закричали: «Виват!», восторженно глядя на то место, где стоял Наполеон, но где его уже не было, и в ту минуту считали себя счастливыми.